— Не мог же он всерьез думать об ограблении этих музеев?
— Как я уже упомянул, он был поглощен этой мыслью, но он не был безумцем и прекрасно понимал, что подобные акции возвратов ценностей могли осуществляться только на уровне правительств. В основном ему хотелось уберечь то, что еще не было открыто для показа, и именно с этой идеей он больше года назад уехал в Англию. Невзирая на мои предостережения, он упорно желал привезти оттуда что-то очень важное, хотя никогда не рассказывал мне, о чем именно идет речь.
— Насколько я смог понять сбивчивые фразы умирающего, речь шла, во-первых, о какой-то Неизвестной Царице. Затем он прошептал чуть слышно: «Асуан, Ибрагим, Святилище». Поэтому я так хотел передать вам его слова. По мнению моего друга Видаль-Пеликорна, речь могла идти только о вас.
— Вы правы, и я благодарю вас. Догадываюсь, что именно он мог искать, и если его убили, значит, ему удалось отыскать этот предмет. Но где? В музее? Он знал, что кражи я не потерплю.
— Нет, не в музее, — вступил Адальбер, — у Говарда Картера. Ведь когда он вскрывал гробницу Тутанхамона, его от проклятия охраняло Кольцо. Это Кольцо у него и похитили, хотя в прессу об этом не просочилось ни слова...
— Это серьезный проступок, и мой бедный Гамаль заплатил за него жизнью. Да сжалится над ним Аллах! И надо мной тоже, поскольку я невольно несу ответственность за его действия. Кто занимался похоронами?
— Я бы и сам занялся, — ответил Альдо, — но явился его брат и забрал тело.
Тут Ибрагим-бея даже передернуло.
— Какой брат? У него не было никакого брата!
— Но кто-то сыграл эту роль.
— Это явный обман! Вам надлежало опасаться этого человека. Но я о нем ничего не могу вам сказать...
— Мы так и думали, ваше превосходительство, — вздохнул Альдо, — мне остается лишь поблагодарить вас за прием...
— Еще минуту, прошу вас! Удалось ли вам что-нибудь еще узнать об этом человеке, который так неожиданно сыграл роль брата Гамаля? Все это вызывает тревогу.
— Удалось. Меня вызвала в Египет одна принцесса, принадлежащая к королевской семье. Она желала поручить мне дело, которое я не колеблясь назвал бы темным. В доме у этой принцессы я и увидел снова мнимого Эль-Куари.
— Могли бы вы назвать мне имя этой дамы?
— Принцесса Шакияр!
Невозмутимое гордое лицо Ибрагим-бея на мгновение скривилось в усмешке.
— Ах вот что! Теперь понимаю, почему вы не захотели иметь с ней дела.
— Вы знакомы с ней? — спросил Адальбер.
— Лично нет, но ее репутация мне хорошо известна. Моя единственная близкая родственница поддерживает с ней отношения, но не думаю, что это приведет к хорошему... Что касается меня, прошу принять мою благодарность за то, что вы были рядом с моим бедным Гамалем в его последний час. Нашли ли убийц?
