— Вы даже себе не представляете, до какой степени она была расстроена из-за вашего отсутствия! Она так в вас нуждалась... я хочу сказать, нуждалась в ваших знаниях...
— В моих знаниях? А мне казалось, что эта тема была исчерпана нами еще накануне.
— Тогда еще ничего не случилось. А когда я приехала к ней, она была просто в ужасном состоянии.
— Из-за чего же?
— Так из-за кражи! Она же вам писала...
— Писала, да, но чтобы пригласить на ужин. В письме и речи не было о краже.
Неизвестно почему, у Альдо вдруг появилось какое-то неприятное предчувствие.
— Так что же у нее украли?
Задавая этот вопрос, он уже знал, что именно ему ответят, и почти не удивился, когда услышал:
— Жемчуга, красивейшие и ценнейшие жемчуга! Ее главное сокровище!
— Скорее сокровище Египта, а не ее! Жемчуга Саладина, вот как их следует называть! Так, значит, ее ограбили?
— Той же ночью. Не правда ли, невероятно?
— Невероятно другое: почему она ни словом не обмолвилась об этом в своем письме? Она прислала мне вполне светское приглашение, каких я получаю десятками, не более того!
— Поймите же, что она стремилась как можно дольше сохранить это дело в тайне.
— Она не вызвала полицию?
— Конечно, нет, ведь король тут же узнал бы об этом, да и журналисты тоже. Поднялся бы шум, ведь речь шла о драгоценностях короны, которые Его Величество преподнес некогда своей возлюбленной! Вы даже представить себе не можете, как я счастлива, что нас с вами свел случай! Как только мы прибудем в Асуан...
Альдо не очень хорошо понимал, куда она клонит, но ему было совершенно ясно, что от этой истории плохо пахнет и что две «давние подруги» (а от него не ускользнуло, как примадонна неожиданно запнулась, говоря о дружбе с принцессой) не вызывали у него ни малейшего доверия.
— Когда мы прибудем в Асуан, — сказал он, поднимаясь, — вам будет чем заняться.
— Я должна петь на празднике, который устраивает губернатор, но...
— Что касается меня, я напишу принцессе, что сочувствую ее горю. Я надеюсь, что после этого мы поставим точку в наших отношениях.
Дива взглянула на него с грустью и недоверием:
— И вы не захотите помочь ей отыскать драгоценности?
— Мадам, я не сыщик и не полицейский. Если бы мне приходилось нестись по первому зову каждого, у кого похитили исторические ценности, то пришлось бы совсем закрыть свой магазин!
— Но не хотите же вы мне сказать, что не желаете уделить ей хоть немножечко своего времени! Что вы собираетесь делать в Асуане?
