, там, где качались кокосовые и масличные пальмы, лепились бамбуковые хижины племени мпонгве
[6]. На берегу бухты стояла католическая миссия, в ней содержались более двухсот детей, которых обучали ремеслу, не говоря уж о французском языке и об эсперанто: и тот и другой успешно применялись в торговых сделках с городами и деревнями внутри колонии. На юго-западе, в Барака, располагалось еще одно учреждение, где также обучали французскому языку, считавшемуся тогда в колонии языком официальным. Благодаря своему положению в дельте Габона Либревиль являлся как бы естественным центром всего региона и контролировал дорогу на Огове, проходившую по северной части конголезской колонии.
В тот день и желать нельзя было лучшей погоды для прибытия комиссии. Конечно, в сентябре, в нескольких градусах выше экватора, достаточно жарко. Но в центральной части страны, посреди бескрайних равнин, по которым бродят племена аборигенов, страдать приходится еще больше. Здесь, по крайней мере, на побережье с моря дует бриз, он освежает воздух и наполняет его соленым ароматом. Жгучее солнце временами заслоняют облака, и длинные тени бороздят гладь вод.
Пусть читатель не удивляется энтузиазму, с которым население откликнулось на призыв губернатора. Горожане — приезжие и аборигены, мужчины и женщины, дети, разряженные в праздничные одежды, — спешили со всех сторон, чтобы достойно встретить прибывающих из Франции членов комиссии. Излишне говорить, что в городах исконные конголезцы больше не разгуливали голыми, как это было у них принято прежде. Все они очень живописно выглядели в своих цветастых хлопчатобумажных одеждах; женщины, как и во времена завоевания, украшали руки и плечи массивными медными украшениями, вес которых иногда достигал шестидесяти килограммов.
Гарнизон получил приказ при высадке делегатов встать под ружье. Свои казармы покинули офицеры и солдаты — сенегальские стрелки, матросы[7] и вся конголезская милиция, набиравшаяся преимущественно среди племен бакеле[8] и осейба[9]. Все они были готовы воздать гостям военные почести. Персонал католической миссии присутствовал в полном составе; рабочие фактории Барака также пожелали принять участие в церемонии, которой предстояло навечно остаться в анналах Либревиля.
Примерно через три часа, когда волны прилива достигли неровной линии выброшенных на песок водорослей, выстроившаяся вдоль берега толпа издала единодушный крик: «Вот они… Вот они!..»
