— Расскажи мне, кто такой Джейкоб, — сонным голосом приказала она. — Я люблю слушать сказки на ночь.
— Вспомнить «Тысячу и одну ночь»?
Она улыбнулась.
— Не обязательно. Только если ты расскажешь мне плохую сказку.
Ему было нелегко сосредоточиться. Пока что она привязала его к себе лишь одной меткой. Да и ее давать не собиралась, желая лишь знать, где он и жив ли, — чтобы присматривать за ним.
Это была еще одна из премудростей, которым она научилась во время длительного пребывания в живых, — мгновенно создавать устойчивое впечатление. Лисса умела сделать так, что эти впечатления создавали видимость физических отношений, и мысленно обращалась к ним, когда ей хотелось компании, воображая, что могли бы сказать ее собеседники, и вспоминая то, что они реально сказали во время краткого взаимодействия с ней.
— Расскажи мне о себе, Джейкоб. Я хочу представить себе это в виде картинок. Кто были твои родители?
— Они умерли, миледи.
— Можешь рассказать про них? Если для тебя это слишком болезненно, то не надо.
— Я ни в чем не могу отказать вам, миледи. Когда вы просите.
Она заметила колкость в его словах, но спокойно ждала, зная, что он колеблется.
— Мы были на пляже, их убило молнией. Мой брат знал основы первой помощи, сам пытался помочь отцу и говорил мне, что делать с мамой, но мне было всего восемь лет, и у меня плохо получалось. Впрочем, мы все равно не смогли им помочь, они умерли мгновенно.
Лисса по-прежнему ощущала присутствие Джейкоба справа от кровати. Как-то раз на Рождество Томас подарил ей набор пластиковых звезд, которые светятся в темноте, и прикрепил их к потолку.
— Я тебя спрашивала, кем они были, а ты рассказал, как они умерли. Значит, ты не любишь о них говорить.
— В восемь лет родители для ребенка — центр вселенной. Тем тяжелее узнать, что эту вселенную способна уничтожить обыкновенная гроза.
— Значит, там были ты и твой брат. Охотник на вампиров.
— Гидеон.
— Про него я послушаю в другую ночь, но начни рассказывать сейчас, чтобы я могла ждать продолжения.
— Сколько вам нужно времени, миледи, чтобы кому-то довериться? Когда я смогу спать рядом с вами, держать вас в объятиях, хранить ваш сон?
В его голосе были гнев и паника, одолевавшая сильного мужчину, осознавшего, что он совершенно беспомощен. Мало кто из самцов мог бороться с этим чувством и способен находить удовольствие по ту сторону боли. Лисса легко распознала это в Джейкобе, и его грубоватый тон вызвал дрожь удовольствия, прокатившуюся по ее телу.
