Причесавшись, натянув черный атласный халат и надев кое-что из украшений, которые были ее оберегами, она вышла из комнаты и направилась к лестнице. Она любила свое жилье в Атланте, свой дом-крепость. Хотя и предпочла бы, чтобы он стоял глубже в лесу.
Спускаясь по лестнице, она поняла, что сейчас около половины третьего утра, с учетом того, что лекарство вырубает ее на два часа. Фонари, установленные под окнами, бросали отсвет на спиральную лестницу и фойе. Красный, синий и золотой отблеск витражных стекол сливались с тенями.
Остановившись на середине, она подняла голову, уловив звуки музыки и голоса. И… ароматы.
Он готовит яичницу. Разговаривает с кем-то. С кем? Кажется, она знает, это мистер Ингрем. Шофер. Нахмурившись, она направилась на кухню.
Она не стала посылать Брану импульс, и потому вскоре раздался громовой лай и стук когтей по полу.
Рекс называл их ее адскими гончими. Двух девочек он даже любил. Конечно, не так, как она: она их всех обожала. Вот и теперь она не могла скрыть улыбки, когда из кухни ей навстречу вырвалась стая ирландских волкодавов. Грациозные, они бешено неслись по гладкому деревянному полу. Она поморщилась, когда Мэгги врезалась в рыцарские доспехи и сшибла копье, которое с грохотом упало на пол, стукнув по голове Фионна, что, впрочем, не убавило ему скорости.
Лисса подозревала, что пристрастие к ним Рекса было вызвано только тем, что они способны в битве оторвать противнику голову. И к тому же одно время их разрешали держать только в королевских семьях. Когда же ирландскому благородному сословию позволили их разводить, разрешенное количество собак зависело от ранга нобиля. Лисса считала их свирепость весьма полезной, происхождение благородным, но находила множество других причин, чтобы любить их.
Бран был впереди всех. Свора из девяти псов, семи кобелей и двух сучек, была разноцветной — от черного до бурого, от желто-коричневого до рыжего, но Бран был редкой чисто-белой масти. Он затормозил с заносом, почти коснувшись Госпожи, всем своим видом выказывая ей свое уважение. Так как в холке он был около ярда, то, когда поднимал голову, как сейчас, она оказывалась на уровне ее груди. Лисса погладила его по голове, первого, как вожака, затем одарила вниманием остальных. Заслышав приближающиеся шаги, заговорила громче:
— Какой же ты сторож, Бран?! Пускаешь в мой дом всякий сброд.
Подняв голову, оглядела Джейкоба. Да, он и сейчас ей нравился, то есть она его хотела. А еще ей хотелось, ни на миг не откладывая, впиться в него зубами. Джейкоб был все еще в рубахе, но навыпуск. Голубые глаза смотрели оценивающе. Уверенный шаг свидетельствовал, что ему вполне комфортно там, где он оказался.
