Лисса не должна так далеко заходить. Терять равновесие. Ей нужно восстановить контроль.
— Не поднимай головы. Не смотри на меня.
Она могла заметить, что ее команда застала его, когда его голова начинала подниматься. Ей не хотелось, чтобы видел ее в этой полулежачей позе, с ногами, раскинутыми, как у обычной женщины, показывающей любовнику, что он довел ее до бесхребетного состояния.
— Неужели я не угодил вам, моя леди? — Он подчинился, хотя она заметила напряжение плеч, неловкость пальцев, прижатых к бедрам, так как он с корточек перешел на колени. Он держал спину прямо, а плечи отведенными назад, даже опустив голову. Воин, почтительный к своей королеве, но не обязательно покорный. Она знала разницу, и это подтвердило то, что она чувствовала. Томас научил его подобающим движениям, но Джейкоб не понимал, что они означают. Только она может его этому научить. Если она его примет.
Слуга-человек может быть любовником, если она захочет, он служит ей и в большом и в малом. Этот мужчина, мощный физически по меркам смертных, но в глазах вампиров беспомощный, как новорожденный, имел спокойную уверенность, которая заставляла ее чувствовать себя прежде всего женщиной — как всегда бывает у женщины с мужчиной, которому она доверяет.
Давно прошло время, когда она испытывала яростное желание, неутолимый голод. Но голубые глаза, бесстыдные ласки, даже потребность столь часто улыбаться вызывали голод иного сорта. Такой, какой она хотела бы забыть.
Черт бы побрал тебя, Томас.
Она хотела, чтобы он сразился с ней, поборолся, но он сделал нечто более интересное. Подхватив ее под мышки, поставил ее на колени на кресле, запечатлев на ее губах жесткий требовательный поцелуй.
Ей так этого не хватало… Она избегала поцелуев, когда брала к себе мужчин. А если они ее и целовали, поцелуи получались слабыми, оставляли не особенно приятное послевкусие. Этот поцелуй таким не был.
Она позволила языку Джейкоба изучить форму ее клыков, смертоносного выражения удовольствия. Провела ногтями вверх по его спине, впилась ими в кожу. Их языки встретились, его руки вцепились ей в волосы.
Она взглянула ему в глаза. Они были полны желания. О счастье, он доминантный самец! Она чувствовала это по его прикосновению, по тому, как он ее держал, целовал. Для него естественно побеждать, вести и защищать. Он будет шептать ей такое, что можно слушать только жаркими ночами. На миг она это представила, дрожа от предвкушения, хотя и знала, что ее желания будут еще нестерпимее, а воля сильнее, чем желания и воля любого смертного мужчины.
