«Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошел пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара. На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссией специалистов в Москве проанализирована сложившаяся ситуация. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет».
Еще через два на страницах «Правды» и «Известий» можно было прочесть «продолжение» этой истории:
«В течение 3-6 октября экипажем нашей подводной лодки и личным составом подошедших советских кораблей велась борьба за обеспечение непотопляемости. Несмотря на предпринятые усилия, подводную лодку спасти не удалось. 6 октября в 11 часов 03 минуты она затонула на большой глубине. Экипаж эвакуирован на советские корабли. Потерь в составе экипажа, кроме тех, о которых сообщалось 4 октября, нет. Обстоятельства, приведшие к гибели лодки, продолжают выясняться, но непосредственной причиной является быстрое проникновение воды извне. Реактор заглушен. По заключению специалистов, возможность ядерного взрыва и радиоактивного заражения среды исключается».
И хотя об аварии субмарины сообщили сразу – вот что значит гласность – подробности стали известны гораздо позднее.
А случилось следующее. В одной из ракетных шахт произошла утечка окислителя и взрыв. В конечном итоге возник пожар в ракетном четвертом отсеке, локализовать огонь не удалось. Он распространился по кораблю. Часть личного состава отравилась парами топлива и продуктами горения. Командир корабля отдал приказ покинуть четвертый отсек и перебраться в пятый Троих моряков вынесли в бессознательном состоянии. Вскоре они скончались. Подводная лодка всплыла, и в действие ввели второй борт энергоустановки. Пожар в четвертом отсеке не стихал несмотря на поступление воды Более того произошло короткое замыкание и сработала аварийная защита реактора правого борта. Сигнализация, выведенная на пульт, свидетельствовала: две компенсирующие решетки не дошли до требуемого нижнего положения.
Нужно было попытаться опустить решетки вручную, иначе в любую минуту реактор мог запуститься. Ничего сложного, впрочем, не требовалось. Достаточно было найти место, куда вставляется специальный ключ, и повернуть его до упора. Однако в отсек трижды посылали аварийные партии – каждый раз они возвращались ни с чем. Спас положение опытный матрос Сергей Преминин, отправившийся в отсек в одиночку и вскоре доложивший о выполнении работы. Все облегченно вздохнули: худшего не случится. Но случилось непредвиденное – в результате пожара произошел разрыв системы воздуха высокого давления, и этот воздух проник во все отсеки. Подводники, борющиеся с пожаром, сразу почувствовали себя, как в снижающемся самолете.
