Колонны должны были броситься в три проделанных в бастионах и куртине пролома. Снаряды достаточно разрушили стены, а отводы от траншей заканчивались непосредственно перед проломами, позволяя, таким образом, нападавшим оставаться в укрытии до того, как они вплотную приблизятся к стене.
Аннибаль и Анри находились в распоряжении капитана де Жуслара, командовавшего первой колонной. Эта колонна нападала на бастион справа. Ее позиция была уязвимой — бастион венчало хорошо сохранившееся здание, где было полно повстанцев, они вели из его окон яростную пальбу.
— Огонь! — скомандовал капитан де Жуслар. Сопровождаемый капитаном д'Астеле, он бросился во двор дома, стремясь выломить двери. Но в тот момент, когда храбрецы перелезали через невысокую ограду, их настигли пули противника.
— Вперед! — закричал Аннибаль.
Подбежали саперы, подхватили еще дышавшего капитана де Жуслара и отнесли его в дом с зелеными ставнями, где он через несколько часов скончался.
С криком: «Отмщение и кровь!» — Анри устремился вперед. За ним последовали остальные, разъяренные гибелью командиров.
Вот уже дверь разлетается в щепы под ударами прикладов и топоров. Тщетно республиканцы пытаются противостоять натиску французов; тщетно стараются выкинуть их из дома — они уже смяты, разодраны в клочья накатывающейся стеной штыков, теснящих защитников города на их последние позиции.
— Смилуйтесь! Пощадите! — на коленях молят итальянцы. — Не убивайте!
— Никакой пощады! — мрачно отвечает Анри, сабля которого беспрестанно залита кровью.
Ни один повстанец не вышел живым из этой страшной мясорубки.
В это время прибыл резерв саперов с турами и завершил инженерную подготовку бастиона — быстро прорытые ходы связали отбитый дом с углом куртины и бастиона, который, таким образом, оказался взятым в кольцо; еще одна траншея соединила его с задним проломом.
По своему невежеству, защитники города не позаботились о том, чтобы хорошенько подготовиться к встрече с врагом. У проломов в стенах они поместили несколько просмоленных фашин, но не смогли вовремя их зажечь; сделали несколько минных камер, но мины не взорвали, и на следующий день французские саперы их обезвредили. А ведь это был наиболее верный способ остановить наступавших, потому что ничто так не пугает солдат, как угроза взрыва. Мину сделать просто. За ночь шесть или семь саперов легко могут вырыть колодец — и адские машины готовы к действию в нужный момент. Заложенные на глубине четырех метров девяносто три килограмма пороха дают взрыв, после которого остается воронка диаметром в восемь метров, а если мины уложить в несколько этажей, то разверзшаяся земля поглотит целую армию. Нет ничего хуже пороховых ран; пуля валит человека на землю, и он умирает молча; ожоги же исторгают у несчастных страшные крики, они корчатся в мучениях. При штурме Константины
