старой, проверенной лагерями кадры, кем для Бороды был в настоящее время он.
Последний раз по наводке пахана они успешно распотрошили дома одного заведующего бойней, завладев
его 78000 рублей. На этом им надо было оставить его в покое, тем более что потерпевший на них не стал
жаловаться в милицию, имея на то веские основания. Легкость, с какой была осуществлена операция, вскружила
им головы, а поэтому, узнав, что их «потерпевший» хранит часть сбережений в служебном сейфе, решили и их
забрать у него. Однако, пытаясь его открыть, они подняли такой шум, что не заметили приезда работников
милиции, вызванных по телефону сторожем бойни. Они с Валетом, другим участником ограбления, задержанным
на месте за покушение на хищение, были осуждены соответственно на шесть и пять лет лишения свободы.
Приговором суда Виктор был доволен, так как, взяв организацию преступления на себя, рассчитывал
получить гораздо большую меру наказания. Вероятно, та неопытность, с которой они подошли к совершению
преступления, и легкость задержания дали основания суду считать их не такими опасными для общества, какими
они были в действительности. Да к тому же и чистосердечное признание в содеянном сыграло не последнюю
роль при назначении наказания.
Почему стоящий на стреме Жора их не предупредил о ментах, для них было тайной до сих пор, пока не
очутились в зоне. Туда Борода письмом сообщил, что тот слишком поздно увидел ментов, а поэтому едва сам
смог смыться с базы незаметно. За такое поведение Жоре в «семье» был свой разбор, после которого он долго
болел, но намного стал умнее и дисциплинированнее.
Поведение Жоры его тогда так взбесило, что он решил и сам хорошо проучить шалопая, но, выйдя на волю и
встретив Ирину, отказался от своего намерения, так как определился вообще порвать со своим прошлым и не
выяснять теперь уже ненужных отношений.
Однако письмо Бороды показало, что прошлое от него самого не желает добровольно отступать и за
самостоятельность надо бороться.
В 11 часов Гончаров зашел во двор знакомого особняка, с волнением открыв запор. Двор был обнесен
высоким деревянным забором, скрывающим от прохожих и соседей тайную жизнь его жильцов уже много лет.
Гончаров не прошел и десяти метров, как увидел пахана, спешащего из дома ему навстречу.
Прошедшие годы Бороду почти не изменили внешне, но чувствовалось, что он пополнел, и движения его
стали медленнее, как бы он ни старался казаться бодрым при своих шестидесяти пяти годах, среднем росте и
