Катя хотела сказать ему в ответ что-нибудь колкое, но ее осенило и она выкрикнула:
- Mariage D'amour! Это Клайдер-р-рман!
- Ну, насколько мне известно, - хмыкнул Лайонел, - Клайдорман начинается отнюдь не на «Р».
- Да, но зовут его Ричард! - нашлась девушка, распахивая дверь. Хотелось кричать от злости, бессилия и усталости. - Я пойду гулять, - бросила она через плечо. Переступая порог, на миг задержалась и, обернувшись, с надеждой посмотрела на Лайонела. Но тот уже взял ручку и продолжил писать свои распоряжения, поэтому не заметил. Или не захотел заметить…
Катя пронеслась по коридору, взбежала по лесенке, ведущей на третий этаж в надстройку, где располагалась ее личная комната. В ней не было окон, лишь люк, ведущий на крышу. Такими люками хозяин дома оснастил почти все комнаты на втором этаже.
Когда девушка подошла к застеленной белоснежным шелковым покрывалом высокой кровати, заметила, что в комнате находится не одна.
Миловидная круглолицая прислуга, одетая в длинное приталенное синее платье, стояла возле стенного шкафа со стопкой одежды в руках. Толстая русая коса виднелась из-под черного платка, на губах играла кроткая, живая улыбка, но карие глаза оставались тусклыми.
- Ксана, что ты делаешь?
- Раскладываю ваши вещи, - последовал ответ.
- Разве я просила? - фыркнула Катя.
Девушка потупилась.
- Господин приказал разобрать ваш бардак.
Катя задохнулась от возмущения и не в силах произнести ни слова, просто указала на дверь.
Ксана послушно положила аккуратную стопочку в шкаф и, пробормотав: «Я закончу попозже», ушла.
А Катя ощутила, как внутри клокочущей волной к самому горлу поднялась ярость, сдавив его плотным кольцом. Прислуга сказала лишь три слова: «я закончу позже», а девушка мгновенно потеряла спокойствие, контроль и равновесие.
«С этой Ксаной что-то не так», - окончательно убедилась она, прохаживаясь по комнате взад-вперед. Еще до того, как Лайонел сделал ее вампиром, девушке показалось странным, что прислуга у нее вызывает такое раздражение, хотя практически не разговаривает, никогда не спорит, не повышает голоса, а ведет себя смиренно и скромно.
А музыка тем временем изменилась. Теперь негромко звучала флейта так нежно и грустно, как будто плакала.
Катя переоделась в черные джинсы, накинула коротенькую весеннюю курточку на тоненький свитер, натянула кроссовки, на случай, если придется от кого-то убегать, и пошла на первый этаж. Спустилась но лесенке, миновала коридор, застеленный ковровой дорожкой, затем еще одну лестницу, еще один коридор с уродливыми лампочками, висящими на проводах, и наконец, попала в прихожую. По задумке хозяина, первый этаж дома выглядел нежилым: голые бетонные стены с облупившейся побелкой, закрытые тряпками и газетами окна, ржавые крючки в прихожей - все должно было демонстрировать заброшенность.
