Я надел шляпу и посмотрел в зеркало. Получилось весьма и весьма. Дядя Гарик любил выглядеть эффектно.
- А помнишь, как он упал со стула? - сказал я. - Говорил о чем-то важном и так размахивал руками. А потом - хлоп! - и сидит под столом. Мы так смеялись.
- Я не смеялась.
- Смеялась-смеялась.
- Я повторяю тебе - я не смеялась.
- Да ладно, перестань ты. Сама чуть не лопнула от хохота. А бедный дядя Гарик сидел с такими испуганными глазами, и в руках у него была вилка.
Она старательно хмурила брови, делала строгий взгляд, но в итоге не удержалась.
Когда мы отдышались от смеха и я перестал кашлять, а она вытерла слезы с лица, я снова посмотрел на нас в зеркало.
- Что еще? - настороженно сказала она, заметив мой взгляд. - Других больше нет. Или в этой - или пойдешь домой.
- Надо же, - медленно сказал я. - К себе вот такому я уже абсолютно привык. И даже не представляю, что может быть как-то иначе... Но вот... с тобой вдвоем... Все это выглядит не так... Не так привычно...
- Два старичка? - усмехнулась она.
- Не знаю... Нелегко объяснить... Видимо, жизнь прошла...
- Ха! - сказала она. - Студенткам своим про это мозги забивай. Жизнь прошла только у моего папы.
Она помолчала и махнула рукой.
- Пошли к остальным. А то подумают, что мы неизвестно чем тут с тобой занимаемся.
То, о чем я хотел с ней поговорить, так и осталось необсужденным.
* * *
- Я так люблю, когда вы рассказываете, - сказала Дина. - Даже мурашки бегут. Смотрите.
Она потянула вверх рукав платья.
- Вот, видите? Расскажите еще.
Я встал с кресла и подошел к окну.
- Это длинная история. И на улице уже темно. Тебе пора возвращаться, а то Володька будет скучать. Странно, что он не позвонил до сих пор...
- Он никогда вам не звонит.
- Знаю... Глупо, что я это сказал. Хочешь, я тебя провожу?
- Я сама, - сказала она и тяжело встала со своего кресла. - Мне надо еще в магазин.
- Я могу не подниматься... Только до подъезда с тобой дойду.
- Не надо. Володька будет кричать... А мне потом уснуть трудно. Я так нервничаю, как дура, когда он кричит, и потом ребенок в животе полночи шевелится. То пятка, то локоток. Я один раз коленку нащупала... Кажется...
Мы помолчали.
- Ну пойдем, - сказал я. - Мне надо папиросы купить. До магазина с тобой дойти можно?
- А вы что, курить начали?
На улице опять шел снег. Вокруг фонарей вращались мохнатые конусы. Некоторое время мы шагали молча, прислушиваясь к неожиданной тишине. Первой заговорила Дина.
- Мне кажется, Любовь Соломоновна права, что ругает вас за Наталью Николаевну...
