Сзади – бац! И потом прекратилось.
«Костя!» – снова голос отца. – «Брось мяч!»
Я сижу и смотрю на собаку. Только спина стала немного твердая.
«Глухой, что ли? Эй, Константин!»
Сзади мягкие шаги по песку. Мать голову поднимает все выше. Остановилась. Смотрит куда-то мне за спину прямо вверх. Там не отец. На него она по-другому смотрит.
На песок рядом ложится тень.
«Я сейчас принесу», – женский голос. – «Все в порядке. Мальчик просто задумался глубоко». Я опускаю голову и смотрю на ее тень.
Длинные волосы. Совсем не так как у мамы. Тень съежилась и тут же стала большая опять. «Ловите!»
Бац!
«А почему вы с нами не играете никогда? И в прошлый раз вот так же сидели. И в позапрошлый».
Мать смотрит на нее и молчит. Зрачки от солнца превратились в черные точки.
«Ну, ты где там?» – голос отца. – «Давай быстрей!»
Бац!
Тень покачнулась и исчезла. Мать голову начала опускать. Зрачки вздрогнули и стали расти. А вокруг них такие яркие крапинки.
Наверное, надо было встать и бросить им этот мяч. Тогда бы она не подошла к нам, и отец бы потом не сказал в машине, что мать – ревнивая дура. Или проколоть его лучше ножом. Острый такой. Отец даже палец себе порезал, когда арбузом всех угощал. А эта с длинными волосами смотрела на него и смеялась. Как будто ее щекотали. И сок у нее по пальцам бежал.
«А ты почему не ешь?» – сказал отец. – «Опять задумался, что ли?»
Она стоит и смеется. А мать сидит под грибком. На воду смотрит.
Надо было бросить им мяч.
Хотя, бросай – не бросай, веселее от этого никому не будет. Отец все равно продолжал в свой волейбол на пляже играть. А когда наступила осень, все стали ездить в лес. В субботу с утра он уже начинал ходить по квартире и что-то свистеть. Мать говорила – не свисти в доме, а он садился на кухне и еще громче свистел. «Любишь футбол, Костя?» И я говорил, что люблю. «Тогда собирайся. Поедем в лес».
А в лесу было лучше, чем дома. Можно было найти боярышник и плеваться косточками в эту с длинными волосами. Из кустов. Откуда никто не видит. Или закатать репейник ей в волосы. Но насчет репейника не хватило духу. Только представлял себе как будет ножницами его выстригать. Представлял и плевался боярышником. Пока не вытащили из кустов.
«Хватит дурачиться. Будем играть в футбол».
А я не дурачился. Я старался попасть ей в голову.
«Будешь играть в нападении. А я стану в ворота».
Только в воротах он не стоял. Корчил всякие рожи и опять свистел. Но мама уже ничего ему не говорила. Сидела у дерева и смотрела на нас. Наверное, ей важно было, чтобы он не свистел дома. Не знаю. Тогда я этого не понимал. Просто бежал к чужим воротам и забивал. Но мы все равно пропускали больше. Потому что он специально давал ей забивать.
