Подозревать не мог он в паладине.
За беглецом он устремился рьяно,—
И вот они в лесу. Посередине
Всегда тенистой луговины злачной
По мураве струится ключ прозрачный.
Здесь Агрикан и спешился, желая
Сам отдохнуть и сил коню прибавить.
Сел на траву, но, шлема не снимая,
Меч при себе и щит решил оставить.
Тут и Роланд, минуты не теряя,
К тому ключу успел коня доправить
И, видя Агрикана, крикнул зычно:
— Ну и храбрец! Как убегал отлично!
Терпеть позор ужели рыцарь станет,
Сопернику ужель покажет спину?
Бежать от смерти? — Труса смерть обманет.
Кто честно жил, как дар прими кончину.
Отважного она не больно ранит,
Легко придет он к вечному притину,
А кто за жалкий век свой кровью платит,
Тот с жизнью заодно и честь утратит.
Царь на коня вскочил без промедленья
И так ответил, повода не тронув,
Учтивой речью, полной умиленья:
— Не видывал подобных я баронов!
За вежество и храбрость ты спасенья
Достоин. Нет среди людей законов
Превыше чести: ты в разгаре боя
Нам показал бесстрашие героя.
Тебе я жизнь оставлю. Но покорно
Прошу мне не мешать. Дозволь признаться:
Я, чтоб тебя спасти, бежал притворно,
Иначе я не мог за дело взяться.
Но если драться будем мы повторно,
Ты здесь не должен с жизнью распрощаться.
О солнце и луна! Удостоверьте,
Что вовсе не ищу твоей я смерти.
Ответствовал Роланд добросердечно,
Уже невольной жалостью смущенный:
— Ты рыцарствуешь, — молвил, — безупречно.
Сразимся… Но страшусь, что некрещеный
Ты здесь умрешь и попадешь навечно
В сон окаянных, мукам обреченный.
Хочу, чтоб спас и душу ты и тело.
Крестись — и уходи на волю смело.
Тот отвечал, в Роланда взор вперяя: —
Коль ты, храбрец, христианин, тем паче
Ты сам Роланд, — на все услады рая
Не променяю нынешней удачи.
Но говорю, тебя предупреждая:
О вере спор не затевай, — иначе
Пустое словопренье мы устроим;
Пусть каждый веру защищает боем.
И смолкли. Царь извлек свою Траншеру
И на Роланда бешено стремится.
Теперь меж ними бой идет за веру,—
Пред их отвагой солнца луч затмится!
Секут и рубят, распалясь не в меру,
Грудь с грудью, как искусство учит биться;
С полудня и до полночи глубокой
Меж храбрецами длится бой жестокий.
Меж тем уж солнце скрылось за горою,
И вызвездило небо; ночь спадала.
Тут граф сказал: — Нельзя ночной порою
Бой продолжать. — Не думая нимало,
Так Агрикан ответил: — Нам с тобою
Здесь на траве прилечь бы не мешало.
А завтра утром, с первыми лучами,
Мы можем вновь заговорить мечами.
Решили вмиг. Ослабив узденицы
Своим коням, их в роще привязали
И на траву легли, испив водицы,
