— Здорово! — хихикнул Вик, толкнув в бок приятеля. — Она нас раскусила! «Курица щипаная. Даже паштет из нее будет кукарекать и клеваться».
— Попрошу мне не угрожать! — возмутилась я. — Паштет из себя я никому делать не позволю! И эпитет «щипаная курица» мне положительно не нравится!
Интересно, почему я просто молча не ушла?
— О чем это она? — спросил Вик у Энтони, которым слегка смутился.
— Кажется, она умеет читать мысли.
— Она? Вот фокус! А с виду сущая невинность! Так это ты ее щипаным цыпленком обозвал?
— Курицей.
— Извини, на курицу она не тянет. А мои мысли почему не читает?
— Ты додумать не успеваешь, у тебя сразу все на языке.
— Тони, — встревожился Вик, — а тринадцатого у нее эти способности наблюдались?
— Хм, вряд ли, — задумался Энтони. — Нет, не наблюдались. Иначе Князь бы заметил. Знаешь, Вик, она ведь была в часовне как раз в ту ночь…
— То есть это значит… — многозначительно произнес Вик и обратил на меня такой взгляд, что я сразу почувствовала себя микробом сибирской язвы. — Тогда тем более нужно разобраться!
Вас когда-нибудь изучали глазами заинтересованных вампиров? А я таки испытала сие сомнительное удовольствие на собственном опыте. Едва не достигла состояния ледышки под пристальными взорами небесно-лазоревого и призрачно-нефритового цвета.
— Не надо со мной разбираться! — заголосила я. — Ни в какой часовне меня не было. Я вообще не помню тринадцатого июля. Ни двенадцатого, ни тринадцатого!
— Вот все и выяснили, — сказал Энтони. — Идем, Афродита. Не стоит зря тратить время, мы не в банке.
— Не трогайте меня! Я буду кричать! — всполошилась я.
— А причем здесь банк, Тони?
— А там чём дольше, тем проценты больше, Вик.
— Я умею кричать громко! Сбежится весь монастырь! Не имеете права! Это насилие над личностью! Поставьте меня на место, где взяли!
Я хотела вопить иерихонской трубой, но получался жалкий писк. Зато упиралась отчаянно, так что мальчики просто подхватили меня с двух сторон под локти, и ножки мои заболтались в полуметре над землей.
Конечно, справились с нежной хрупкой девушкой. Они хоть с виду не слишком спортивные, да вон с какими конями управляются! Я ж, извините, совсем не кобыла.
— Помогите! Меня похищают! — верещала я, но никто не пришел мне на помощь. Очутившись вне стен галереи (не могу сказать «выйдя»), я поняла, что взывания мои тщетны. Не только со мной в тот миг происходили странные вещи — на улице тоже творилась чертовщина. Прохожие, обычно спешащие кто куда, застыли на тротуарах в неудобных, не пригодных для стояния позах. А машины ехали со скоростью минутной стрелки на часах.
