— А если мы не хотим интереснее? — спросила Ира и добавила с насмешкой: — Нам и по отдельности не скучно.
Я вздохнул.
— И в своем относительно юном возрасте выглядите, как слет престарелых пердуний, которые только и умеют лыбиться щербатыми ртами и глотки друг другу по поводу и без повода грызть: «Ах, Марь Ивановна, у вас помидорки в этом году лучше, чем у меня, уродились, так я пойду и тлю вам на капусту натравлю».
Не уверен, что они поняли цепочку моих сравнений, но лица у ребят вытянулись. Хотел еще пару слов добавить для вящей убедительности, и тут меня накрыло. Я такого никогда не испытывал. В горле пересохло, в глазах потемнело. А время вокруг словно замедлилось. Неужели это кто-то из деток так на меня намагичить исхитрился? Я ведь вроде артефакт со вчерашнего дня не снимал!
А в это время перед глазами мелькали образы. Много. Путаные. Но какие-то замедленные, что ли. И слегка мутные, словно спишь с открытыми глазами под водой и видишь какие-то ирреальные сны. А потом я очнулся и обнаружил, что заваливаюсь на левый бок. Спохватился. Уцепился за край стола и выровнялся. Взгляд, которым обвел класс, наверное, показался им безумным.
— А психолог-то наш слабенький, оказывается, — пропел Машка, и остальные заулыбались. Кто открыто, кто словно исподволь. Но мне было плевать, что они обо мне думают. В своих нежданно нагрянувших видениях я успел кое-что поймать.
Голос был деревянным, когда мне удалось заговорить. Не преувеличиваю. Я бы себя не узнал, если бы кто дал мне его послушать на пленке.
— Сейчас в эту дверь, — я едва заметным кивком головы указал на вход в класс, — вломятся какие-то существа и попытаются что-то взорвать прямо в классе.
Улыбки стали шире.
— И вы думаете, мы вам поверим? — насмешливо осведомилась Иля, которая, не иначе, взяла пример с Иры и Ульки, и назвала меня на «вы». Или они изначально договорились именно так ко мне обращаться? Хотя мне сомнительно, что эти смогли бы хоть о чем-то между собой договориться.
Она спросила, я ответил.
— Не думаю. Просто предполагаю, что вам будет интересно узнать, зачем мне вас так разыгрывать, или я не прав?
Я чувствовал, что время поджимает. Но, если бы начал их торопить, все бы пропало. Боец из меня никакой. А они маги. И еще, как мне в первый день объяснил Мурка, большинство отпрысков этого мира умеют сражаться не только с помощью магии, но и мечом не гнушаются. Почему? Мир жесток в большинстве своем. Войны между темными и светлыми с их общей продолжительностью жизни так и не успели забыться. А мирный договор междусобойчики и смертельные дуэли не отменяет.
