Факт второй: никто не знал, как, когда и зачем все это произошло. Все часы, в том числе и электронные, остановились.
Факт третий: решительно у всех были шишки на затылке и, несмотря на интернациональный состав компании, люди прекрасно общались на английском, шведском, французском, хинди или русском, и в то же время каждый считал, что говорит на своем родном языке.
Факт четвертый: все вылетели одним и тем же самолетом из аэропорта Арланда в Стокгольме, направляясь в аэропорт Хитроу в Лондоне. Правда, не все вспомнили это сразу, и самым молодым членам группы пришлось в этом помочь.
Факт пятый: багаж всех «прибывших» был свален в вестибюле отеля.
Факт шестой: город, где они оказались, — совсем не город. Это даже не деревня. Это всего‑ навсего отель, супермаркет и несколько маленьких строений по обеим сторонам дороги, ведущей «ниоткуда никуда». Все это больше похоже на декорацию для фильма и может означать что угодно, начиная от безумных шутников‑зрите‑ лей и кончая черт знает чем.
Факт седьмой: совершенно нет людей. Если не считать шестнадцати человек, которых запаковали в гробы.
Факт восьмой: все выглядит реально. Ничего этакого — в духе метафизических выдумок. Все выглядит дьявольски и до жути реально.
— У меня накопилось восемь фактов, — Грэхем объявил это мужчине, подошедшему к стойке бара с подносом пустых бокалов.
— Рад за вас, старина, — сказал тот. Это был Мохан дас Гупта, индиец двадцати восьми лет от роду, служащий нефтяной компании. — Не можете спрятать эти факты на время в холодильник? А пока — организуйте нам один бокал цитрусового пива, один — джина с лимоном, один большой бренди и одну «кровавую Мэри».
— Более того, на основе этих фактов можно построить кое‑какие предположения.
— Стройте их себе на здоровье. Но не жадничайте, когда будете наливать бренди.
Грэхем послушно смешал напитки. Все говорили без умолку, выдвигая самые невероятные теории по поводу того, что же все‑таки случилось. Ни дисциплины, ни логики, короче, бесполезная болтовня.
Рассел Грэхем, член парламента, знал, что его встречи с собственными избирателями были образцово‑заурядными — типичный пример заунывных и бесплодных собраний. Но, черт побери, нужно же кому‑то действовать!
— Леди и джентльмены, — начал он громко, — леди и джентльмены, уделите мне немного вашего внимания…
— Зачем? — отозвался довольно пьяный голос.
— Тебе что — своего мало?
— Затем, — терпеливо начал объяснять Грэхем,
— что мне совершенно не нравится пребывание в этом бреду; у меня от него голова идет кругом, и мне хотелось бы когда‑нибудь вернуться в Лондон. Если это вообще возможно.
