Для нас не оставалось ничего иного, кроме как повторить предыдущий опыт, и оставаться на месте, пока темнота не позволит нам уйти незамеченными. Повторить атаку после того, что произошло, было нереально, а уйти средь бела дня через тысячу ярдов простреливаемого вельда — невозможно.
Еще не было восьми утра, когда мы услышали орудийную канонаду и стрельбу из винтовок со стороны Вагон-Хилл, который был от нас в трех-четырех милях, где началось основное сражение. Как были дела у фристатеров, мы не знали, поскольку никакой связи с ними не имели, но предполагали, что, судя по усилению стрельбы, сражение было упорным, Мы же ничего не могли сделать и сидели в своем укрытии, как крысы в норе. Мы могли лишь изредка выстрелить по форту и с тоской смотреть назад, где находились преторийцы, которым хорошо было видно наше бедственное положение.
Время тянулось медленно, солнце сверкало невыносимо, и раненые стонали и кричали, прося воды, которой ни у кого тз них не было. Переползая за насыпь, мы смогли перетащить к себе тех, кто был ближе к нам. Во время этого занятия я рассмотрел убитых. Одним из них был помощник фельдкорнета де Ягер, остальных я раньше встречал в лагере, но знаком с ними не был. Чтобы скоротать время, я стал читать старую газету, которую таскал в кармане, и иногда дремал. Эти действия имели неожиданный результат — когда я разворачивал газету, те, кто наблюдал за нами из тыла, подумал, что это белый флаг, и кто-то нетерпеливый побежал по лагерю, крича о том, что мы сдаемся. Прежде, чем нашли полевой бинокль, что позволило опровергнуть этот слух, весь лагерь знал, что нас увели в Ледисмит.
Так прошел этот день. Мы лежали, ожидая темноты, иногда стреляли по амбразурам. Все время мы слышали звуки сражения на Вагон-Хилл. Перестрелка то усиливалась, то затихала, чтобы через некоторое время начаться с новой силой. Состояние наших раненых ухудшалось — у них начинался жар, а мы ничем не могли им помочь. Нам было нечего пить, а видеть, как они просят воды, было выше наших сил, поэтому мы отворачивались и делали вид, что не замечаем их.
Около пяти пополудни к нам пришла неожиданная помощь. Совершенно неожиданно, когда ничего этого не предвещало, небо вдруг покрылось черными тучами, и начался сильнейший ливень из тех, которые я помню. В вельде сразу началось наводнение. Гром и шум дождя оглушали нас. Мы не могли выдержать этого долее нескольких минут и, оставив мертвых и раненых, вслепую отправились в лагерь, до которого было около мили.
