— Снег идет, — сказала она.
Краобан пожал плечами. Старый рыцарь был почти лыс, если не считать нескольких пучков белых волос, — его череп представлял собой сложный рисунок из голубых вен.
— Это неладно, леди. Неладно. У нас мало скота, мы и так скучены в этих нескольких пещерах, причем еще хорошо, что большинство днем на улице.
— Будем жить еще теснее. — Арноран покачал головой. Он не был так стар, как Краобан, но еще более хил. — Народ будет еще злее.
— Ты знаешь «Скалу прощания»? — вдруг спросила Мегвин лютниста. — Это старая баллада о ситхи, о смерти какой-то Ненайсу.
— Мне кажется, я ее когда-то знал, очень давно, — сказал Арноран, глядя на огонь прищуренными глазами и пытаясь вспомнить. — Это очень, очень старая баллада.
— Можешь не петь, — сказала Мегвин, присаживаясь рядом с ним, скрестив ноги и натянув юбку на коленях, как барабан. — Просто наиграй мне мелодию.
Арноран вытащил лютню и робко сыграл несколько первых нот.
— Не уверен, что помню…
— Неважно, просто попробуй. — Она жалела, что не может придумать слова, способные вызвать улыбку на их лицах, пусть на мгновение. Разве ее люди заслуживают того, чтобы видеть ее все время в трауре? — Хорошо бы, — сказала она наконец, — вспомнить былые времена.
Арноран кивнул и начал пощипывать струны своего инструмента, прикрыв глаза: ему легче было найти мелодию в темноте. Потом он начал наигрывать нежную мелодию, исполненную странных звуков, дрожащих на самой грани диссонанса, но не переходящих в него. Когда он играл, Мегвин тоже закрыла глаза. Она снова слышала далекий голос няни, рассказывающий ей историю Друкхи и Ненайсу — какие странные имена были в этих старинных балладах! — рассказывающий об их любви и смерти, об их враждующих семьях.
Музыка раздавалась еще долго. Мысли Мегвин наполнились образами далекого и не очень далекого прошлого. Ей виделся бледный Друкхи, склонившийся в печали, приносящий клятву отмщения, но лицо его было лицом ее брата Гвитина, полным отчаяния. А лицо Ненайсу, простертой недвижимо на траве, не было ли оно лицом самой Мегвин?
Арноран остановился. Мегвин открыла глаза, не зная, давно ли кончилась музыка.
— Когда Друкхи умер, желая отомстить за любимую, — промолвила она как бы в продолжение прерванного разговора, — его семья уже не могла больше жить с семьей Ненайсу. — Арноран и Краобан обменялись взглядами. Она не обратила на них внимания и продолжала: — Я теперь вспомнила всю историю. Няня мне пела эту балладу. Семья Друкхи сбежала от своих врагов, уехала далеко… — Помолчав, она обратилась к Краобану: — Когда вернутся Эолер и его отряд из экспедиции?
