Своего ученика Бинабика я забираю в это путешествие. За оставшееся время я обучу его тому малому и большому, что может помочь моему народу в это гиблое время. За пределами Йиканука есть те, кто приготовил лампы, чтобы светить в этой мгле. Я отправляюсь, чтобы прибавить свой свет к их светильникам, как бы ни был он слаб, в борьбе с ненастьем, которое грозит нам. Если мне не удастся вернуться, юный Бинабик заменит меня. Я прошу вас почитать его, как вы почитали бы меня, ибо он жаден к наукам. В один прекрасный день он превзойдет меня.
Вот я заканчиваю свою смертную песню. Я посылаю свой прощальный привет горам и небесам. Я насладился жизнью. Хорошо было принадлежать к детям Лингита и прожить жизнь на прекрасной горе Минтахок.
Собравшиеся отозвались низким завываньем на прощальную песнь Укекука, Поющего.
— Ему не хватило времени, — пробормотал Бинабик. Глаза его наполнились слезами. — Он ушел слишком быстро, он мне ничего не сказал, вернее, сказал не все. О Укекук! Как нам тебя не хватает! Как мог ты покинуть свой народ, не возведя иной стены меж ним и Королем Бурь, кроме такого недоросля, как Бинабик! — Он упал на колени и коснулся лбом заснеженной земли.
Последовало неловкое молчание, нарушаемое лишь скорбной песней ветра.
— Приведите людей долины, — велела Нунуйка копьеносцам, затем перевела свой жестокий взгляд на дочь. — Мы все отправимся в Дом предка. Нам предстоит о многом подумать.
Саймон просыпался медленно. Он долго рассматривал изменчивые тени на покрытом трещинами потолке Чидсик Уб-Лингит, пытаясь вспомнить, где находится. Чувствовал он себя немного лучше, голова прояснилась, но шрам на щеке горел.
Он сел. Слудиг и Хейстен прислонились к стене неподалеку. Они пили какой-то напиток из одного бурдюка и вполголоса разговаривали. Саймон выпутался из плаща и поискал глазами Бинабика. Его друг сидел на корточках перед Пастырем и Охотницей в центре зала, как будто умоляя их о чем-то. На мгновение Саймон испугался, но другие также сидели там, среди них Ситкинамук.
Вслушиваясь в их гортанный говор, он пришел к выводу, что это больше похоже на совет, чем на судилище. Тут и там в полутьме можно было различить другие группы троллей. Они были разбросаны по всему залу. Несколько ламп горели в зале, напоминая звезды, рассыпанные по небу, полному грозовых туч.
Саймон снова свернулся калачиком, пытаясь найти удобное положение на Попу. Как необычайно странно быть здесь! Будет ли у него когда-нибудь дом, в котором он сможет просыпаться в собственной постели, не удивляясь этому?
