Эндре по-уставному доложил лейтенанту о прибытии и, пытливо всматриваясь в его тонкое лицо, попытался догадаться о причине вызова к командиру роты. Лицо офицера показалось ему знакомым, и он невольно задумался над тем, кого же тот ему напоминает. Однако догадка пришла не сразу, а лишь позднее, в ходе разговора. До призыва в армию один из друзей Эндре, Шугар, некоторое время работал ассистентом у кинорежиссера, и однажды — бог знает почему — они решили посмотреть старый американский кинофильм «Ватерлоо» с Тайроном Пауэром в главной роли. Так вот лейтенант Ковач был удивительно похож на этого артиста, особенно когда снимал очки. Рассмотрев лейтенанта повнимательней, Эндре пришел к выводу: голова у него какая-то несовременная, ее очертания слишком мягки и правильны, что делает его совсем не похожим на военного. Если лейтенанта переодеть в гражданскую одежду, его смело можно принять за врача или биолога.
— Садитесь, Варьяш, — пригласил Ковач солдата, поправляя очки, и, дождавшись, когда он сядет, угостил его сигаретой. — Я не собираюсь вмешиваться в ваши личные дела, — продолжал лейтенант, — но меня очень интересует, почему вы не поехали домой.
Он внимательно следил за выражением лица парня с глазами, глубоко сидящими под почти прямыми бровями. Внезапно он ощутил, будто между ними возникло некое странное электрическое поле, которое пропускало слова, не задерживая их глубинного эмоционального заряда, и превращало в пустые, ничего не выражающие звуки. Глаза парня чуть заметно сузились, как у зверька, почувствовавшего западню, и офицер вдруг ясно осознал, насколько бессмысленна его попытка сблизиться с подчиненным. Солдат, сидевший по другую сторону стола и смотревший на него с недоверием и подозрительностью, явно не желал подпускать его к себе. «Жаль, — подумал офицер, — а ведь мне нравится этот парень, и, кто знает, может,быть, когда-нибудь мы стали бы друзьями».
Эндре опустил голову и уставился на свою сигарету:
— Я не хочу ехать домой.
— Вам так хорошо здесь?
— Я решил во время праздников немного позаниматься. Дома это было бы невозможно.
Ковач чувствовал; что парень говорит неправду.
— Понятно, — сказал он с горькой улыбкой и встал. — В конце концов, вам лучше знать, что делать. Пожалуйста, занимайтесь.
Лейтенант попрощался и направился домой. Эндре же вернулся в казарму, где, сидя у печки, почитал газету, а затем пошел в умывальник бриться.
Встав перед зеркалом, он начал намыливать худощавые щеки. Его густые брови почти срослись на переносице. «Солдатская служба оказалась бы намного легче, — думал он, — если бы издали приказ, разрешающий новобранцам отращивать усы и бороды. — У самого Эндре была жесткая темная, почти черная щетина, отчего иногда приходилось бриться по два раза в день. — Конечно, такая мысль вряд ли придет в голову начальству, хотя инструкций оно издает великое множество».
