Гарри ощутил стеснение в груди, но издал смешок:
— Я ужасно значителен, Молли. Я сын герцога.
— Да, конечно.
Гарри надеялся, что она посмеется вместе с ним, но ее лицо оставалось серьезным.
— Просто мне не понравился тон, каким ты сказал, что рожден про запас. Неужели ты считаешь, что не нужен своей семье?
Гарри хмыкнул:
— Я не собираюсь жаловаться. У меня есть брат и мать, которые обожали меня. Да и сейчас обожают, насколько мне известно.
— А отец?
Сердце Молли забилось быстрее.
— Он такой же, как большинство отцов, — отозвался Гарри. — Погружен в дела.
Молли помолчала.
— Мой отец тоже. Я знаю, что он любит меня. И он замечательный человек. Просто… после смерти мамы он, кажется, перестал меня замечать. Обо мне всегда заботилась Пенелопа, а не он. Особенно после…
Гарри усмехнулся:
—…того Рождества. Тебя отослали в какую-то жуткую школу, и ты видела отца еще реже.
— Да. То же самое случилось с тобой. Хотя поступить в армию, возможно, лучшее, что могло случиться с тобой, тебе не кажется?
— Почему ты так решила?
Она улыбнулась:
— Я следила за твоим продвижением по службе. Ты молодец. Даже после… — Она неловко замолчала.
— Даже после моего позора, ты хотела сказать, — закончил он.
Молли кивнула.
— Не хочешь поговорить об этом? Я даже не знаю, что там случилось. Папа никогда мне не рассказывал.
Сердце Гарри сжалось.
— Полагаю, он велел тебе держаться от меня подальше.
Молли пожала плечами:
— Он никогда этого не требовал. Ведь я и так дала всем понять, что… презираю тебя. — Она прикусила губу. — Наверное, он не видел нужды предостерегать меня.
— Какая разница, что случилось со мной в армии, — произнес Гарри легким тоном. — Мой отец никогда не замечает моих успехов и неудач.
— Что ж, это его потеря, — сказала Молли, придвинувшись чуть ближе. — Наши близкие такие забавные. Не думаю, что твой отец пренебрегает тобой. Возможно, он даже считает, что это ты пренебрегаешь им.
Она улыбнулась, и Гарри улыбнулся в ответ. Определенно у нее интересный взгляд на вещи. И если она презирает его, то сейчас это незаметно. В ее глазах светилось искреннее тепло, которое он нашел восхитительным.
Гарри приказал себе быть сильным, благородным и заботливым.
Молли подалась к нему, положив ладонь ему на грудь.
— Ты должен сказать мне спасибо, Гарри, — произнесла она шепотом. — Если бы я не сочинила то дурацкое стихотворение, изливающее мою неувядаемую любовь к Родерику…
— Никто бы не узнал, что я поцеловал Пенелопу за несколько недель до ее свадьбы, — прошептал он в ответ. — И я никогда бы не попал в армию.
