Банни пришла второй, Афина третьей, Джоан четвертой. Хильда финишировала последней.
— Ничего, в следующий раз ты выступишь лучше, — сказала Молли, заработав убийственный взгляд.
Мужчины отошли в сторону, чтобы посоветоваться. Ни одна из женщин не поздравила Молли. Она сложила ме шок, сделав вид, что ей совсем не, обидно. Тем более что состязание оказалось таким забавным.
Наконец Гарри отошел от кружка мужчин.
— Мы выбрали победительницу, — объявил он.
Однако Молли заметила, что он избегает ее взгляда и не выглядит счастливым. Интересно, почему? Может, он пытается скрыть свою радость, чтобы никто не усомнился в его беспристрастности?
— Победила, — начал Гарри, и Молли прикусила губу, сдерживая восторженный смешок, — Джоан.
Джоан?
Джоан запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
Молли уставилась на Гарри. Это не имеет смысла! Ведь она пришла первой. Даже если мужчины считают иначе, второй была Банни, а за ней следовала Афина, и только потом Джоан.
У них что, нет глаз?
Виконт Ламли подошел к Джоан и надел ленту ей на шею.
— У тебя самая прыгучая парочка, — промолвил он, глядя на ее декольте.
Прыгучая парочка?
Молли посмотрела на собственное декольте, из которого выступали округлости грудей. Неужели Ламли имел в виду их? Она подняла глаза на Гарри, который по-прежнему избегал ее взгляда, и ее кровь вскипела. Вот, значит, как мужчины оценивают бег в мешках?
— Да, — сказала Афина, угадав ее мысли. — Отвратительно, не правда ли? Особенно если учесть, что Джоан использует подкладки.
Молли несколько раз моргнула. Она чувствовала себя такой… униженной.
Она честно выиграла это состязание! Но мало того, что ей не присудили победу, ее невысоко оценили в конкурсе… прыгающих грудей. Не то чтобы Молли волновало последнее, но бег в мешках по крайней мере требует определенной сноровки.
Ее кровь бурлила. Если Гарри сейчас подойдет к ней, вряд ли она сможет себя сдержать. Она не будет послушной й обольстительной, как полагается любовнице. Она…
Ее мысли прервало появление Г арри, который приблизился к ней с приятной улыбкой.
— Не стоит так расстраиваться, — сказал он. — Таковы правила, установленные Принни.
— Понятно, — отрывисто бросила Молли.
Ей хотелось уйти. Она боялась, что если останется, то заплачет. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой униженной. Она так смеялась, прыгая в мешке. Казалось, веселье и радость, похороненные глубоко в ее душе, вышли наружу. Но теперь все прошло.
— Извини, — сказал Гарри. — Ничего личного… Далила.
