ЛИЦА:
Лев Родионыч Краснов, лавочник, лет тридцати.
Краснова.
Жмигулина.
Архип.
Афоня.
Бабаев.
Мануйло Калиныч Курицын, мучник, лет сорока пяти.
Ульяна Родионовна Курицына, жена его, сестра Краснова.
Комната в доме Краснова: прямо дверь в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь в кухню; на авансцене простой дощатый стол и несколько стульев; у задней стены и у окна скамьи, у левой стены шкаф с чашками, маленькое зеркало и стенные часы.
Явление первое
Краснова (перед зеркалом надевает платок), Афоня (лежит на лежанке), Жмигулина (входит с цветною салфеткой).
Жмигулина. Вот, Таня, я у соседей салфетку достала стол-то покрыть, а то наша-то уж больно плоха. (Стелет салфетку на стол.)
Краснова. Самовар-то поставлен?
Жмигулина. Уж давно поставлен, скоро закипит. Ну вот видишь, как я говорила, так и выходит: этот платок к тебе гораздо лучше идет. Только зачем ты его заколола булавкой? (Поправляет.) Вот так будет вантажнее.
Афоня. Куда рядишься? Что перед зеркалом-то пялишься?
Краснова. Никуда, мы дома будем.
Жмигулина. Да тебе что за печаль? Что ж, по-твоему, чумичкой ходить, как ты?
Афоня. Да для кого рядиться-то? Для мужа, что ль? Так он и без нарядов твоих любит тебя больше того, чем ты стоишь. Аль для кого другого?
Жмигулина. Ишь ты! Дурак-дурак, а понял, что для кого-нибудь рядятся.
Краснова. Что мне для мужа рядиться! Он меня и так знает. Коли я ряжусь, так, значит, для чужого.
Афоня. Перед кем дьяволить хочешь? Кого прельщать? Аль в тебе совести нет?
Жмигулина. Ну, да что с дураком толковать! Ему только и дела, что молоть. Лежит на печке да придумывает.
