Мойра, обливаясь слезами, поцеловала своего скакуна, расцеловала меня, а также всех без разбора, кто оказался в пределах досягаемости ее поцелуев. Миссис Лонгерман выражала свою радость непосредственно, без стеснения, но рядом с ней не было человека, более всех достойного разделить эту радость, — тренера лошади. Бинни Томкинса вообще нигде не было видно.
— Шампанское! — громко крикнула мне Мойра. — В баре для владельцев и тренеров.
Я кивнул, онемев от волнения и дружеских хлопков по плечу, и протолкался с седлом в руках через толпу, чтобы взвеситься. Невероятно, ошеломленно думал я, потрясающе. Я выиграл еще одно крупное соревнование. Я никогда не надеялся на такую удачу. И хотя я понимал, как мало помог делу, даже это не могло умерить моего бурного ликования. Я никогда не найду в себе сил оставить скачки, думал я. И в пятьдесят лет я все так же буду сломя голову носиться по кругу в дождь и слякоть в погоне за волшебной мечтой.
Наркомания — это не только уколы в вену.
В баре Мойра щедро раздавала шампанское и сияющие улыбки и прочно взяла Джосси на буксир.
— Ро, дорогой, — обратилась ко мне Мойра, — вы нигде не видели Бинни?
— Нет, не видел.
— Не странно ли, что уздечка порвалась так не вовремя? — Она с обманчивым простодушием посмотрела мне в глаза. — Видите ли, я разговаривала с конюхом.
— Подобные вещи случаются, — сказал я.
— Вы хотите сказать, никто ничего не сможет доказать?
— Примерно так.
— Но неужели вы ни капельки не сердитесь?
Я расплылся в улыбке, сияя от счастья.
— Мы выиграли скачку. Какая теперь разница?
Она покачала головой.
— Это подлая выходка.
Отчаяние порой толкает на чудовищные поступки и затмевает разум тех, кто их совершает: люди не понимают, что творят. Они способны на многое.
Например, обрезать повод. Или похитить врага. Или принести любую жертву, только бы предотвратить катастрофу. Я отогнал мрачные мысли и выпил за победу.
Джосси тоже попыталась атаковать меня, когда чуть позже мы неторопливо шли автомобильной стоянке.
— Мойра права? — потребовала она ответа. — Это все Бинни подстроил, чтобы вы проиграли?
— Скорее всего.
— Она считает, вы обязаны сообщить распорядителям.
— В этом нем необходимости.
— Но почему?
— Он запрограммирован на самоуничтожение до конца сезона.
— Вы подразумеваете самоубийство?
— Вы поняли слишком буквально. Он вылетит в трубу с оглушительным треском, спустив все букмекерам до последнего пенса.
— Вы пьяны.
Я покачал головой, улыбаясь.
— Витаю в облаках от счастья. Это совершенно другое дело. Не хотите составить мне компанию?
