Будучи богом не только света, но и хорошего вкуса, он выбрал себе прекраснейшие места в Греции.
После постройки храма в его честь тысячи паломников ежегодно прибывали в этот маленький порт. Они поклонялись Аполлону и внимали священнослужителям, из уст которых звучали последние предсказания оракула.
Когда Пифия подросла, отец объяснил ей значение ее имени.
- Недалеко от храма великого Аполлона была пещера, - рассказывал он, - где на бронзовом треножнике восседала жрица, по имени Пифия.
- Она была красивая, папа? - спросила Пифия.
- Несомненно, она была так же прекрасна, как ты, моя дорогая, - ответил Патрик О'Коннор, - но, видимо, время от времени они менялись, поскольку многие десятки поколений приходили к дельфийскому оракулу за прорицаниями.
- А чем она занималась? - поинтересовалась Пифия.
- Она впадала в транс, и ее бессознательные слова, вдохновленные богом, истолковывались жрецами и записывались метрическим стихом. В такой форме ответы излагались тем, кто прибывал в Дельфы со всех концов земли.
- Она, должно быть, этим очень гордилась.
- Я в этом уверен, и она, конечно, была подготовленной жрицей - единственная женщина, которую допускали в храм Аполлона.
- Поэтому ты и назвал меня Пифией?
- Держа тебя в своих руках, - ответил Патрик О'Коннор, - я понял, что это и есть твое имя. Поскольку я кельт, мое восприятие не совпадает с восприятием многих людей. - Он помолчал. - Однажды ты займешь особое место в мире, и тебе понадобится помощь духов и богов, которые до сих пор остаются в Дельфах.
Проникновенным голосом он продолжал:
- Я держал тебя и обращался к Аполлону: «Коснись этого ребенка своим светом, пусть ее слух, зрение и речь будут проникнуты мудростью, красотой и светом, исходящими от тебя. Позволь ей во имя тебя открывать путь тем, кто не так благословен».
Пифия тихонько вскрикнула:
- О папа, что за чудесная молитва, и я уверена, что Аполлон ее услышал!
- Конечно! - ответил Патрик О'Коннор. - И ты так прекрасна, моя дорогая, как я и мечтал.
Это, безусловно, было правдой.
Пифия обладала особой, возвышенной прелестью, отличавшей ее от других девушек. У нее были белокурые волосы, очень светлые, золотистые, как первые лучи зари на небе. Ее голубые глаза были такими же, как у матери, а ресницы - темнее, чем волосы. Она была более миниатюрной, чем ее кузина Эрина, очень хрупкой и грациозной. Для своего отца она всегда была олицетворением Афродиты, богини любви. Любовь была частью жизни Патрика О'Коннора, и он делился ею с другими, где бы ни находился. Путешествуя по Балканам, они завели множество друзей.
