Весной одна тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года жили в некоем графстве Северной Англии две достопочтенные Белые Совы.
Они обитали в ветхой заброшенной беседке. Беседка стояла в парке, а парк был частью богатого пертширского поместья, именовавшегося Уиндигейтс.
Местоположение Уиндигейтса выбрано было весьма удачно: оно находилось там, где плодородная равнина постепенно сменялась предгорьем. Особняк был построен с умом и толком и роскошно обставлен. Просторные конюшни образцово проветривались. Парк и цветник вокруг дома удовлетворили бы даже королевский вкус.
Обладая на заре своего существования такими достоинствами, Уиндигейтс, однако, с течением времени, стал понемногу ветшать. Над домом и землей нависло проклятие многолетней тяжбы. Более десяти лет нескончаемый судебный процесс сжимался петлей вокруг поместья, так что в нем нельзя было не только жить, но и просто подойти близко. Дом был заперт. Сад и огород заросли сорняками. Беседка снаружи была увита плющом. А внутри в ней жили ночные птицы.
Многие годы обитали Совы на земле, которой владели, пользуясь древнейшим правом — правом захватчика. Днем они важно и миролюбиво дремали, смежив веки, под сенью побегов сливаясь с серой прохладной мглой. На закате два мудрых молчальника неспешно пробуждались, охорашивались и летели бесшумно вдоль спящих проселков, высматривая добычу. Иногда скользили над полем туда-обратно, подобно английскому сеттеру, и вдруг камнем падали вниз, заметив оплошавшую мышь. А то призрачным видением парили над черной гладью воды — прогулки ради они долетали до озера — окунь на их вкус был не хуже полевой мыши. Их католический желудок с равным успехом переваривал и крысу, и кузнечика. Случались в их жизни минуты, наполнявшие сердца гордостью, — когда удавалось схватить спящую птичку прямо из родного гнезда. Чувство превосходства над пернатой мелочью, хорошо знакомое всем крупным хищникам, горячило их холодную кровь, и они летели дальше, оглашая тишину ночи ликующими криками.
Так было многие годы: днем Совы спали, видя счастливые сны, ночью наполняли желудки легкой и скорой добычей. Беседкой они завладели вместе с плющом. Стало быть, и плющ имел на нее конституционные права. Но хранителями конституции вовеки пребудут Совы. Существуют люди, разительно похожие на этих Сов: так же рассуждают и так же по праву сильного пожирают птах помельче.
