— Я жду от вас прямого ответа: да или нет.
— Позвольте мне объясниться. Человек имеет право высказать свою точку зрения…
Кендрю взглядом, полным презрения, остановил его.
— Можете не затруднять себя объяснениями. Я покидаю ваш дом. Вы преподали мне урок, милостивый государь, который мне никогда не забыть. Оказывается, можно знать человека с детства и не видеть, что он всю жизнь носит на себе личину. Мне стыдно, что я считал вас своим другом. С этой минуты мы с вами незнакомы.
С этими словами мистер Кендрю встал из-за стола и навсегда покинул дом человека, преступившего закон чести.
— Какой вспыльчивый господин, — заметил Деламейн. — Если не возражаете, я, пожалуй, выпью бокал вина.
Ничего не ответив, Ванборо поднялся из-за стола и быстрыми шагами заходил по комнате. Каким бы негодяем он ни был, правда, пока еще в помыслах, потеря старого друга на миг выбила его из колеи.
— Дело очень щекотливое, Деламейн, — наконец вымолвил он. — Что бы вы мне посоветовали?
— Я не берусь советовать. Моя обязанность — изложить юридическую сторону дела, не более.
Ванборо опять сел за стол, мозг его сверлила мысль: воспользоваться открывшейся свободой или нет. У него пока не было времени хорошенько обдумать свое новое положение. Если бы не жизнь на континенте, он, без сомнения, давно бы узнал о том, что его брак недействителен. Подозрение возникло у него летом во время случайного разговора с Деламейном. И вот теперь он знает наверняка — Анна Сильвестр не жена ему.
Какое-то время гость и хозяин сидели молча: один потягивал вино, другой думал свою нелегкую думу. Безмолвную сцену нарушило появление слуги. Увидев слугу, Ванборо вдруг взорвался.
— Что тебе надо? — рявкнул он.
Слуга был старой английской выучки, другими словами, не человек, а машина, которая, если однажды ее завести, будет изо дня в день исправно делать свою работу. Теперь ей полагалось говорить, и она заговорила:
— Пожаловали-с дама. Желают-с осмотреть дом.
— Скажи ей: так поздно мы никого не пускаем.
Машине, однако, велено было кое-что сообщить хозяевам. И она не могла ослушаться повеления.
— Дама приносит свои извинения, сэр. У нее очень мало времени. Этот дом был последний в списке, который ей дал ее агент. А кучер по глупости никак не мог найти дом в незнакомом месте.
— Попридержи свой язык и вели даме убираться к черту.
На этот раз Деламейн не выдержал и вмешался: его клиент явно действовал в ущерб своим интересам.
— Вы ведь, кажется, желаете сдать дом, и как можно скорее? — спросил он.
