Ёсида поклонился.
– Я не достоин такого доверия.
– Адмирал с этим не согласен. Он полагает, что перед вами открыты самые широкие перспективы, если вы не забудете о вашем наследии и займете правильную позицию.
– Не чувствую себя достойным подобной чести, – почтительно отозвался Ёсида.
– Уверен, что это порадует вашу семью. Они проживают в Осаке?
– В Киото. Боюсь, что моя семья считает меня погибшим.
– Тем не менее адмирал Хории и полковник Суми думают, что ваш перевод может послужить национальным интересам, – настаивал Янагита, явно не собираясь принимать отрицательный ответ.
Ёсида вновь склонил голову.
– Я высоко ценю ваше доверие, однако должен попросить несколько дней, чтобы привести в порядок свои дела.
– Я передам вашу просьбу адмиралу. Но некоторые вопросы не могут ждать, и мне поручили узнать у вас ответы.
– Разумеется, я постараюсь дать исчерпывающие ответы, но, пожалуйста, поймите, что я, к сожалению, осведомлен не о всех аспектах ситуации.
– Уверен, что с вашим опытом вы сумеете нам помочь. Например, кто из законодателей не отказался бы от финансовой поддержки? – Янагита вынул маленький блокнот,
– Это мне неизвестно.
– Но вы, конечно, знаете, что из них живет не по средствам? – упорствовал Янагита.
– Возможно, хеэр Ханнеман, – с явной неохотой ответил Ёсида.
Янагита записал информацию.
– А если возникнет необходимость акта негативной отваги, кто был бы наилучшим кандидатом? – «Негативная отвага» была старым эвфемизмом, означавшим политическое убийство.
– Право, не знаю. Сожалею о своей беспомощности. Возможно, один из ковбойских лидеров, чтобы открыть старые раны. – Ёсида густо покраснел.
Янагита снова записал ответ, не обращая внимания на смущение собеседника.
– Остальные вопросы могут подождать, – закончил он, расслабившись, словно после завершения трудной миссии. – Вам, должно быть, казалось диким служить под командованием иностранных офицеров.
– Привыкнуть можно ко всему, – вежливо отозвался Ёсида.
Тем же вечером более сотни зейд-африканских лидеров заполнили маленькую церковь, охраняемую разведчиками лейтенанта Томаса. В качестве предлога для вызова законодателей в Йоханнесбург Ханна Брувер назначила специальную сессию якобы для срочного обсуждения нового финансового законопроекта.
– Вечерняя служба, – проворчал Харьяло, сидя на ступеньке рядом с Верещагиным в ожидании, пока собравшиеся внутри закончат совещание.
– Видит Бог, Матти, молитвы нам понадобятся. А может, и небесное вмешательство. – Набрав в руку горсть земли, Верещагин пропустил ее сквозь пальцы.
