Вихрь с окраин Империи | страница 64
Через несколько минут, пока Санмартин сбрасывал с себя амуницию, Тимо Хярконнен подозвал его к телефону.
– Алло. Это Санмартин.
– Рауль?
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать голос Аннеке Бринк с музыкального факультета – приятной женщины, хотя и слишком хорошенькой и слишком осведомленной об этом.
– Здравствуй, Аннеке. Как поживаешь? – Во время мятежа Бринк потеряла своего деверя, футболиста по имени ле Гранж, и ей понадобилось время, чтобы избавиться от неприязни к Санмартину.
– Спасибо, хорошо. Рада, что ты не забыл меня после нашей жуткой работы в комитете.
Хярконнен кивнул и скромно удалился.
– Ханна утверждает, что мне следовало бы заняться политикой, – улыбнулся Санмартин.
– Пожалуйста, передай от меня привет рядовому Эрикссону, – продолжала Бринк. – Хорошо, если бы ты смог убедить его заняться музыкой профессионально.
У капеллана Эрикссона был на редкость красивый баритон, и Бринк аккомпанировала ему, когда Лет-суков и 3-я рота участвовали в постановке «Бориса Годунова».
– Передам, но подозреваю, что он вполне удовлетворен двумя теперешними профессиями. Чем я могу тебе помочь, Аннеке?
Нотки кокетства исчезли из голоса женщины.
– Я очень волнуюсь, Рауль. Что происходит?
– Хотел бы я знать. Слушай, Аннеке, у тебя есть в деревне дом, дача или что-нибудь, где ты бы могла остановиться?
– У моей сестры есть домик под Боксбургом.
– Тогда прихвати что-нибудь из еды и одежды и немедленно отправляйся туда.
– Но я не смогу уехать сейчас! У меня полный класс студентов!
– Возьми отпуск. Придумай, что хочешь, только уезжай! – Санмартин закрыл глаза.
Он ощущал покалывание в кончиках пальцев – Кольдеве утверждал, что это к беде. У немцев имелось для этого длинное, с трудом произносимое обозначение. Дважды попав в засаду, Санмартин перестал игнорировать это чувство.
– Но, Рауль… – начала Бринк.
– Аннеке, – прервал ее Санмартин; трубка дрогнула в его руке, – найди любой предлог, чтобы на время уехать из Йоханнесбурга.
– Спасибо, Рауль, – поблагодарила она совсем другим тоном.
– Рад был тебя услышать, – машинально произнес офицер и положил трубку.
Четверг (311)
В одной из комнат йоханнесбургского отеля собралась дюжина политиканов, чтобы обсудить ситуацию.
– Красть фрукты с прилавка это одно, – прогремел Вейнард Гробелаар, сверкнув глазами из-под густых седых бровей, – а убивать людей – совсем другое!
Франц Вилхофер взглянул на часы. Гробелаар, управляющий кооператива, дважды безуспешно выставлял свою кандидатуру против Ханны Брувер.