– Да, студентам-первокурсникам несколько недель назад. – Она сердито покосилась на Санмар-тина. – Профессор Санмартин дал мне тогда пятнадцать минут.
– И ты оба раза отлично справилась. – Санмартин легонько похлопал по плечу Бетье. – Теперь твоя очередь взойти на пьедестал, Симон. Я сознательно не показывал Христосу твою последнюю работу об устранении последствий ущерба, причиненного горнорудными операциями «ЮСС» земле и водному пространству.
Бетье рассмеялся.
– Сэр, он практически все мне продиктовал. – Симон снова стал серьезным. – Хотя экологически вредные предприятия на Земле остановлены, никто не обдумывал ту же проблему в отношении Зейд-Аф-рики. Сначала мне это казалось чисто инженерной, механической работой. Я хотел просто внести вклад в сокровищницу человеческих знаний – скажем, применить теорию относительности Эйнштейна к вопросам генетики. Но он меня отговорил. – Бетье кивнул на Санмартина. – Он сказал: «Старайся принести конкретную пользу».
Мария Вилджунс сжала руку Бетье.
– Это потребовало массы работы. Только двенадцатый опытный проект оказался частично успешным.
– И как только Симон показал мне результаты, я спросил его, как осуществить все это на практике, – вмешался Санмартин.
– Об этой части работы я не подумал, и это заняло еще три месяца, – вздохнул Бетье. – Когда я снова ползал результаты профессору Санмартину, он спросил, все ли там верно. Я ответил, что не стал бы показывать ему работу, если бы думал, будто там что-то не так. Но он улыбнулся и заметил: «Мне не интересно, что ты думаешь; я хочу знать, действительно ли там все как надо». Поэтому я потратил еще два месяца на проверку, и, когда вернул работу профессору, он сказал: «О'кей, завтра приступаем».
– И этот план помог нам очистить районы, загрязненные «ЮСС»! – радостно подхватил Клаассен.
– В некотором роде да, сэр. У нас появился научный проект, но каждую деталь нужно было отработать. Некоторые из них отрабатываются и теперь.
– О, Симон! Как ты можешь говорить такое? – воскликнула Мария Вилджунс, притягивая его к себе.
– Все сработало достаточно хорошо, чтобы обеспечить ему должность, – заметил Санмартин.
– Которую профессор Блок выдирал себе когтями и зубами. – Клаассен посмотрел на Санмартина. – Старина Адам напрасно считает себя таким крутым и безжалостным.
– Я прошел более крутую школу, – мягко произнес Санмартин. – До Адама постепенно дошло, что то, чего мы пытаемся достичь, очень важно и что, если он будет создавать мне проблемы, я вырву у него сердце и буду скармливать ему же по кусочкам. После этого он стал крайне любезен.
