– Не задавайте вопросов. Вам незачем это знать. Выйдите и убедитесь, что машина не заперта. Примерно через час сообщите полиции, что ее угнали. Мы оставим машину там, где ее будет легко найти.
– Господи! Почему я? – воскликнул Брейтенбах.
– Каждый должен играть в борьбе против угнетения ту роль, на которую он способен, – отозвался голос. – Ваши однокашники, ставшие нашими товарищами, говорили, что вы сыграете свою роль. Это так?
– В общем, да, – промямлил Брейтенбах. – Но в конце концов, это моя машина!
– Товарищи воспользуются ею и оставят в нужном месте. Новые имперцы не так бдительны, как люди Верещагина.
Почти за одну ночь жители Зейд-Африки стали именовать войска Хории «имперцами», а старый контингент солдат «людьми Верещагина».
– На вас не падет никаких подозрений, – продолжал голос. – Так вы сыграете вашу роль или нет?
– Моя машина будет возле дома незапертой, – пробормотал Брейтенбах, напуганный рассказами о том, как поступает с предателями Сопротивление.
– Свобода! Да здравствует Сопротивление! – воскликнул голос.
– Да здравствует Сопротивление, – тупо повторил Брейтенбах. Положив трубку, он буркнул: – Свобода! Какие только преступления не совершаются во имя тебя? – Выйдя из дома, он отпер свой маленький автомобиль.
Спустя час прямо посреди густонаселенного западного района Претории машина Брейтенбаха медленно подъехала к стоявшим на углу двум маньчжурским солдатам, и сидевший на пассажирском месте стрелок дал по ним автоматную очередь. Один маньчжур погиб, второй был серьезно ранен. Полиция обнаружила брошенную машину за дюжину кварталов от места преступления.
Полковник Суми подошел к дверям особняка правительства в сопровождении отряда «черноногих».
Полисмен у дверей остановил его.
– Прошу прощения, сэр, но вы не можете войти сюда вооруженным. – И никакие последующие угрозы не подействовали на него.
Суми неохотно передал свой пистолет помощнику и оставил у входа большую часть «черноногих».
– Президента Бейерса нет, но спикер Брувер-Санмартин у себя в офисе, и я уверен, что она найдет время принять вас. Это на первом этаже, – сообщил напоследок полисмен на ломаном английском.
Суми поднялся по ступенькам и чуть-чуть задержался наверху.
– Это вы, полковник Суми? – послышался голос Брувер. – Пожалуйста, входите.
Суми вошел в офис в сопровождении двух «черноногих». Он слегка поклонился.
– Вроу Брувер-Санмартин, я хочу немедленно видеть президента Бейерса.
Брувер сидела за металлическим письменным столом в простом темно-синем платье, весьма гармонирующем с ее светлыми коротко стриженными волосами. Единственным украшением, которое она себе позволяла, было стальное обручальное кольцо.
