столько жизней, как этот столь благонамеренный curiosum
[19]. И это из-за того, что путают причину и следствие. Простодушный итальянец видел в своей диете
причину своей долгой жизни: тогда как предусловие долголетия — чрезвычайно медленный обмен веществ и их малый расход — было причиной его скудной диеты. Он не был волен есть мало
или много, его умеренность
не была «свободной волей»: он становился болен, когда ел больше. Но кто не карп, тому не только на пользу, но и необходимо есть
как следует. Учёный
наших дней, который быстро расходует нервную энергию, погубил бы себя этим régime
[20] Корнаро. Crede experto
[21].
>{44}2
Универсальная формула, лежащая в основе всякой религии и морали, гласит: «делай то-то и то-то, не делай того-то и того-то — и будешь счастлив! В противном случае...» Каждая мораль, каждая религия есть этот императив — я называю его великим первородным грехом разума, бессмертным неразумием. В моих устах эта формула превращается в свою противоположность — первый пример моей «переоценки всех ценностей»: удавшийся человек, «счастливец», должен совершать определённые поступки и инстинктивно страшится других поступков, он вносит порядок, который он физиологически являет собою, в свои отношения к людям и вещам. Формулируя это: его добродетель есть следствие его счастья... Долгая жизнь, многочисленное потомство не есть награда за добродетель, скорее сама добродетель есть то замедление обмена веществ, которое, среди прочего, имеет следствием долгую жизнь, многочисленное потомство, словом, корнаризм. — Церковь и мораль говорят: «род людской, народы гибнут от порока и роскоши». Мой восстановленный разум говорит: если народ гибнет, физиологически вырождается, то из этого вытекают пороки и роскошь (т. е. потребность всё в более сильных и частых раздражениях, которая знакома всякой истощённой натуре). Вот молодой человек, который слишком рано стал вял и бескровен. Его друзья говорят: причиной этому такая-то и такая-то болезнь. Я говорю: то, что он стал больным, что он не сопротивлялся болезни, было уже следствием оскудевшей жизни, наследственного истощения. Читатель газет говорит: эта партия погубит себя такой ошибкой. Моя высшая политика говорит: с партией, делающей такую ошибку, уже покончено — она лишилась инстинкта самосохранения. Всякая ошибка во всяком смысле есть следствие вырождения инстинкта, дисгрегации воли: это практически определение дурного. Всё
