Хель смерила его взглядом.
— Не сомневаюсь. Но зверь нужен мне живым, мы заберем его с собой.
— Медведя?! — Фельдфебель отпрянул.
— Разумеется, — сказала Хель. — Это уникальный экземпляр. Самый крупный медведь, какого я видела.
Доктор хотел сказать, что в геликоптере не так много места, да и охрана не обрадуется подобной компании. Медведь мог прихлопнуть любого из них одним ударом лапы. А по тому, как вытянулось лицо Ульфа, видно, что подобные мысли пришли в голову и фельдфебелю.
— Не бойтесь, Ульф, — приказным тоном сказала Хель. — Вашей жизни ничего не угрожает. Я позабочусь об этом.
Фельдфебель с мрачным видом кивнул. Вот все они — сильные, взрослые мужчины, и хоть бы один посмел сказать слово поперек желаний этой женщины.
Тем временем охранники установили лебедку и закрепили на тросах плоское сиденье. Конструкция напоминала детские качели, за тем исключением, что висели они над пропастью, на дне которой свирепствовал огромный хищник. Хель устроилась на сиденье, даже не пристегнувшись страховочными ремнями.
— Зигмунд, спускаетесь сразу после меня. Осмотрите тело нефелима, мне нужен подробный отчет.
— Конечно. — Доктор чувствовал себя как мученик, которого вот-вот бросят на растерзание львам.
Лебедка громко заскрипела, и Хель начала опускаться. Заметив вторжение, медведь взревел. Рывком поднявшись на задние лапы, он остался стоять, раскачиваясь из стороны в сторону, словно танцуя.
— Красивый зверь, — услышал Рашер голос Ульфа. Фельдфебель остановился рядом, теребя ус. — Жалко его.
— Да? — Рашер не спускал глаз с начальника станции. — Пожалуй.
— Слышали, что она сделала с одним великаном? Превратила в ледяную статую! Я сам видел осколки… Жуть!
— Не думаю, что она станет замораживать медведя, — проговорил доктор. — Он нужен ей живым.
— Ну… Как заморозит, так и разморозит обратно, — пожал плечами Ульф. — Она ж ведьма, что ей стоит?
— Может быть, — рассеянно отозвался Рашер.
Ведьма? Может быть… В колдовство доктор не верил, но как иначе объяснить многое из того, что делала Хель?
Когда до дна колодца оставалось несколько метров, Хель подала знак, чтобы остановили лебедку. Сиденье вращалось, и Рашер попеременно видел то одну, то другую половину ее лица. Красавица обращалась в чудовище и обратно — зрелище завораживало. А может, никакая она не ведьма? Может, на самом деле она заколдованная королева, обреченная обращать в лед все, к чему прикоснется? Эх, знать бы, как снять проклятье.
