— Показывай, где еда, смертная, — распорядился восставший из мертвых.
— Все там, в лагере… — Женщина вышла из могильника и обратила внимание, что ни одной студентки не видно и не слышно. Это ее немного успокоило: девушки догадались спрятаться и пересидеть опасность в лесу. Значит, хоть за них можно пока не волноваться.
— Вода? — Вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелящейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.
У Дамиры появилось острое желание сбежать, пока мертвец ее не видит, но она вспомнила, что находится во сне, и подавила этот малодушный позыв. Она даже подошла к незнакомцу ближе, гордясь способностью своего разума справляться с бессмысленными иррациональными страхами. Мертвецы не оживают. А значит — бояться нечего. И под напором железной воли женщины ужас действительно начал съеживаться и отступать.
— Кто ты и как оказался в могиле? — спросила она, пытаясь говорить спокойным, безразличным голосом.
— Я нуар клана Ари, страж усыпальницы, — ответил мужчина.
Вода унесла серую пыль вместе с лохмотьями, и теперь мертвец выглядел куда естественнее: короткие, в палец, темные волосы, чуть смуглая гладкая кожа, покрытая слабым светлым пушком, могучие рельефные мышцы поверх костяка, который Дамира отнесла бы к неандертальскому типу, не будь нуар выше ее почти на две головы. И лицо канонического мультяшного супермена с густыми бровями, выдающейся вперед скулой и большими голубыми глазами. Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне — он был бы убит раз восемь, не меньше.
Ох, мальчишки, мальчишки, что же они натворили? Что она теперь скажет их родителям?
— Кто такой нуар? — пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила она.
— Страж богов, — сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. — Я вижу, смертные научились быть опасными. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?
— Зови меня Дамирой, нуар, — вздохнула она. — Твои «смертные» и «женщины» режут слух.
— С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?
— Ты хочешь есть?
— Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!
— Вот сейчас проснусь, — предупредила женщина, — и ты навсегда исчезнешь голодным.
— Проснешься? — недоверчиво переспросил нуар.
