— Эй, красавица, это была моя кружка, — возмутился кто-то, но довольно беззлобно.
Торн молча обругал себя. Этот разговор был отвлекающим маневром, но он сам попался на удочку, а девушка знала, что делать. Он тут же оказался рядом с ней.
— Хороший бросок, мадам.
— Благодарю, сэр, — сдержанно отозвалась она, — но у меня под рукой не было другого оружия.
— Он заряжен, так что будьте осторожны, — протягивая ей пистолет, предупредил Торн.
Она взяла его, но так, словно никогда прежде не держала в руках оружия.
— Направьте его вверх, — поспешно сказал он. — Нам с вами ни к чему убивать. Во всяком случае, непреднамеренно, — добавил он, немного подумав.
Противники в конце концов отступили. Очевидно, оружие в женских руках было гораздо страшнее, чем то же оружие в руках мужчины, особенно если женщина не представляла себе, как с ним обращаться.
Сдерживая смех, Торн молился, чтобы девушка случайно не выстрелила в кого-нибудь, тем более в него самого. Однако события развивались в его пользу. Негодяй с ножом все еще не пришел в себя — она хорошо его ударила, а «бык» без него превратился в настоящую корову.
Засунув руку в карман брюк, Торн нащупывал монеты. Сколько правильно дать в данной ситуации?
Он хотел предложить достаточно, чтобы ему с девушкой позволили уйти из таверны. Вытащив серебряный шестипенсовик, он бросил его матросу, который лишился своей выпивки.
— Благодарю, сэр! — беззубым ртом улыбнулся тот.
— Выкуп.
Вытащив крону, Торн протянул ее одному из громил.
Парень несколько мгновений колебался, а потом схватил монету в пять шиллингов.
— Вы правы, капитан! Полагаю, стоит потратиться ради того, чтобы увидеть такой отличный бросок. Правда, я забрал бы у нее пистолет, и побыстрее.
— Великолепный совет.
Торн взял пистолет из дрожащих рук девушки и поставил на предохранитель, но не убрал. Комната все еще была полна народу, и настроение людей нельзя было понять.
Быть может, он слишком долго раздумывает, перебирает слишком много вариантов? Но как можно не думать в подобной ситуации? Однако размышлениями не проложишь дорогу отсюда, а негодяй с ножом уже пытался встать на ноги. Ближайшие к Торну лица были непроницаемыми и вполне могли скрывать кровожадный интерес к содержимому его карманов.
Внезапно раздался звон церковного колокола.
Всеобщий интерес изменился, и стало слишком поздно что-либо предпринимать.
— Французы? — предположил кто-то, и остальные согласились с ним.
Все вставали, с грохотом отодвигая стулья и скамьи. С древних времен церковные колокола призывали жителей побережья Кента отразить вторжение, и, несмотря на недавний мирный договор, никто здесь, всего в двадцати милях от Кале, не доверял французам.
