Впервые Билл показал мне эту работу в Вермонте, в своей летней мастерской. Стоял дождливый августовский день, и кроме нас двоих в "Бауэри номер два" не было ни души. Свет, пробивавшийся в оконце, казался жидким и серым. Я спросил Билла, где он взял такой необычный сюжет. Оказалось, он его придумал сам.
— Существует масса народных сказок о подменышах. Очень распространенный сюжетный ход. Знаешь, злые гномы крадут младенца, подменяют его двойником, а подмены никто не замечает. Это перепев извечного мифа о двойниках, который можно найти где угодно, начиная с оживших статуй Дедала и Пигмалиона и кончая преданиями древних кельтов и сказками американских индейцев. Близнецы, двойники, отражения. Или вот, скажем, Декарт. Я не рассказывал? Представляешь, он повсюду возил с собой механическую куклу, как две капли воды похожую на его любимую племянницу, которая утонула.
— Где ты это взял?
— Где-то слышал. Или читал, не помню.
— Это апокриф!
— Конечно, но все равно класс! Я впервые начал думать об этом после истеричек. Ведь, по сути дела, пациентки Шарко под гипнозом превращались в тех же подменышей. Тело хоть и оставалось прежним, душа переставала быть собой, превращаясь в свое подобие. А все эти рассказы о летающих тарелках, о пришельцах, которые вселяются в людей? Если вдуматься, все то же самое, опять двойники, выдающие себя за другого, опять подмена "я", опять либо некое бездушное существо, обретающее жизнь, либо превращение живого в неживое.
Я наклонился и указал на миниатюрную туфлю:
— А это тоже двойник?
— Чей?
— Той туфли, что была на первом портрете Вайолет.
Билл смешался.
— А ведь и правда, — выдавил он. — Я же тогда написал туфлю Люсиль. Я и забыл.
— Ты хочешь сказать, что это получилось случайно? — удивленно спросил я.
— Конечно.
Он посмотрел куда-то в сторону, взял отвертку, которая лежала на рабочем столе, и принялся вертеть ее в руках, а потом сказал:
— Кстати, ты знаешь, что она выходит замуж?
— Люсиль? За кого?
— За какого-то писателя. Преподает в Принстонском университете. Они давно встречаются.
— Как его зовут?
— Филип Ричмэн. Знаешь книжку "Пасхальный базар"? Это его.
— Впервые слышу.
Билл покатал отвертку в ладонях.
— Ты не поверишь, но я сейчас даже представить себе не могу, что мы были женаты. Я иногда спрашиваю себя: как это вообще могло случиться? Она ведь меня не то что не любила, я ей даже не нравился. Даже влечения какого-то, и того не было.
— Почему ты так решил?
