Она повернула голову:
— А Эрики нет?
— Бегает где-то. У них с Мэтом сегодня какие-то дела.
Вайолет взяла стул, села напротив и пододвинула к себе альбом с репродукциями.
— Смотри, как он точно передает этот перемес! Потрясающе!
— У нас что, новая концепция?
— Не такая уж новая. Я впервые задумалась об этом, когда пыталась поговорить с девушками о чувстве угрозы извне, которую ощущают пациентки, страдающие анорексией. Так вот, этот перемес отмечали решительно все, понимаешь? Девушка вдруг начинает осознавать, что не в состоянии отделить потребности и желания окружающих ее людей от своих собственных. И тогда она закрывается. Это — форма протеста, стремление заткнуть все щели, чтобы не допустить внутрь никого и ничего. Но ведь перемес — это форма бытия. Мы пропускаем мир через себя. Еда, книги, картины, люди — все идет через нас.
Вайолет подперла голову рукой и задумалась.
— Мне кажется, в юности человек еще не до конца понимает, чего хочет, и не знает, какое количество других он готов впустить в себя. Когда я жила в Париже, то без конца примеряла на себя разные "я", как платья. Я все время придумывала себя заново. Мои копания в чужих историях болезни привели к тому, что у меня появился зуд. Я испытывала постоянное чувство тревоги, не находила себе места, особенно ближе к вечеру, слонялась по улицам, по каким-то кафешкам. И в одном таком кафе познакомилась с парнем. Его звали Жюль. Оказалось, его только что выпустили из тюрьмы, представляешь, в тот самый день, когда мы встретились. Он отсидел восемь месяцев за вымогательство. Мне стало безумно интересно, я принялась расспрашивать его про тюрьму. Он сказал, что тюрьма — это кошмар. Правда, он там, в заключении, много читал. Он был невероятно хорош собой: большие темные глаза и губы такие мягкие, чуть припухшие, словно уставшие от поцелуев. Мне он сразу понравился. А ему Вайолет Блюм показалась взбалмошной американской штучкой, эдакой роковой женщиной конца двадцатого века, которая в Париже решила пуститься во все тяжкие. Полный бред, конечно, но мне тогда нравилось. Так вот, все время, пока мы были вместе, я постоянно наблюдала за собой со стороны, как будто смотрела кино про другого человека.
Вайолет подняла руку и широким жестом показала направо:
— Следим внимательно! Они встречаются в кафе. Света достаточно, но он чуть приглушенный, так она выглядит выигрышнее. На заднем плане какой-то музон. Она смотрит на него, взгляд насмешливый, отстраненный и непроницаемый. Все, снято!
