— Тогда почувствуй. Сладкая, сладкая Тейлор.
Его рука откинула ее голову, и он поцеловал ее в шею. Она вздрогнула от неожиданности.
— Расслабься, bellissima[4]. — Губы Джексона, горячие, хотя и не требующие ничего, снова прикоснулись к ее губам. — Почувствуй.
Тейлор поддалась очарованию этого глубокого голоса и послушалась его. Почувствовала. Почувствовала губы Джексона (твердые или мягкие?), почувствовала, с какой нежностью он приоткрыл ее рот, почувствовала дрожь, пронизавшую его в это мгновение. Но он не стал проникать в ее рот. Он лишь дразнил ее, проводя языком по ее губам. Каждое медленное движение пробуждало в ней желание, а он тем временем по-итальянски шептал ей жаркие обещания. Его приглушенный голос манил ее, искушал.
И вот она крепче прижалась к Джексону, запустила пальцы в его волосы, удерживая его. Только тогда он прикоснулся языком к ее языку, но это легкое касание не напомнило ей о жадных поцелуях, которые так терзали ее в юности, потому что Джексон звал ее, а не овладевал. И она откликнулась, изумленная. Сердце ее усиленно билось. Его руки стиснули ее сильнее, его грудь напряглась, когда они припали друг к другу. Их разделяла теперь лишь тонкая ткань ночной рубашки. Животом Тейлор чувствовала возбуждение Джексона. Паника поднялась в ней, но тут же ушла; несмотря на очевидное волнение Джексона, его обращение оставалось таким нежным, что у нее перехватывало дыхание.
Губы их разъединились с легким влажным звуком, который прозвучал удивительно интимно в полутьме комнаты. Не отпуская Тейлора, мужчина закусил зубами ее полную нижнюю губу.
— Мне уже кажется, будто ты мне принадлежишь.
Почему-то его сила не внушала страха, а лишь горячила кровь.
— Мне очень нравится тебя трогать. Целовать тебя.
Она шептала, не отнимая губ, не выпуская его волос. Чистое чувственное наслаждение от прикосновения к нему околдовывало ее.
— Это хорошо.
В глазах Джексона мелькнул довольный блеск. Он по-хозяйски провел большим пальцем по губе, которую только что кусал. А когда он прижал Тейлор к груди, она вздохнула и подалась к нему.
— Ты не заснула, cara? — спросил он через некоторое время.
— Нет.
Пауза.
— Ты не хочешь мне рассказать, откуда у тебя такой страх перед мужскими желаниями?
— Я расскажу тебе, обещаю. Только не сегодня.
Немыслимо отравить сладость поцелуя, эту почти непереносимую нежность столь страшными воспоминаниями.
— Тогда поспи.
Он поднял ее на руки и опустил уже возле ее двери. Когда он повернулся, она взяла его за руку.
