- Что прикажете?
- Стакан холодной воды.
- С сиропом?
- Как вашей душе угодно
Дилефруз не полезла за словом в карман.
- А вдруг моей душе угодно наполнить ваш стакан одним сиропом?
- Согласен. Из ваших рук - хоть сироп, хоть яд.
После смерти Наргиз, Рахман впервые шутил подобным образом, впервые так пристально смотрел в глаза незнакомой женщине. Ему и прежде случалось пить воду у зеленой будки на вокзале, однако тогда он не обращал внимания на приветливую продавщицу. Возможно, она и раньше улыбалась ему, говорила сладким голосом: "братец". При жизни Наргиз, Рахман пропускал мимо ушей слова этой женщины, не разглядывал ее лица, не присматривался к оголенным рукам.
Но сегодня он не остался бесчувственным.
Осушая стакан, Рахман продолжал разглядывать эту полную, пышногрудую, круглолицую женщину с игривыми глазами.
"Что тебе горевать, Рахман? - подумал он про себя. - Мечтал о любимой, и вот творец послал..."
Стакан прохладной воды утолил жажду, но зато в сердце Рахмана начался пожар.
Дилефруз тоже оглядела Рахмана с головы до тог. Глаза мужчины хитро поблескивали. Казалось, он хочет ей что-то оказать. Ноздри хищного, похожего на клюв орла, носа раздувалисы. Рахман стянул с головы фуражку. Лысая голова блестела от пота и, как зеркало, отражала окружающие предметы. Виски серебрились сединой. К широкому ремню поверх выцветшей железнодорожной рубахи был пришит конец другого ремня - Рахман порядком растолстел за последнее время.
- Налить еще? - спросила Дилефруз, принимая стакан.
Рахман на минуту замешкался.
- Так налить? - повторила с улыбкой продавщица.
У Рахмана бешено заколотилось сердце.
- Да налей... налей еще... - многозначительный взгляд выдавал все, что творилось у него на душе.
Вот так, после второго стакана воды, началась любовная история Рахмана и Дилефруз.
В тот день Рахман до самого вечера, как мотылек вокруг лампы, кружил вокруг зеленой будки Дилефруз. Казалось, второй стакан, который он принял из рук продавщицы, был наполнен не прохладной водой, а волшебным любовным напитком.
Всю ночь до рассвета он ворочался с боку на бок, вздыхал. Когда его взгляд падал на спящего Адиля, на портрет Наргиз, сердце сжималось, в душу закрадывалось сомнение. Но стоило Рахману закрыть глава, как ему опять виделась Дилефруз в белом халате. Она протягивала стакан воды, улыбалась и спрашивала: "Налить еще?" Рахман отходил от зеленой будки и сталкивался лицом к лицу с Адилем и Наргиз. Они хмуро смотрели на него и молчали. Их острые взгляды, как иглы, вонзались в сердце Рахмана. На душе становилось беспокойно и тревожно. Но в ушах продолжал звучать голос Дилефруз: "Налить еще?"
