Я добрел до конца просеки и задумался. Костер — это хорошо. Только что здесь жечь? Лес-то в кавычках, древесиной здесь и не пахнет. Допустим, если полить химтопливом от вспомогательного газогенератора, загорится и здешняя трава-переросток. Но вот вопрос: как живой лес отнесется к огню? А вдруг он его зальет соком, задушит лиловым туманом — дыханием здешних бамбуков, а меня разорвет на куски хватательными корнями?
И еще вопрос: как слить это топливо? Я же не техник, я пилот. Без специнструмента до баков не добраться. Да, одни вопросы.
Хорошо хоть голова занята насущными проблемами.
Когда я собрался возвращаться, произошло сразу два важных события: парсер сообщил, что засек неопознанный флуггер, который движется на малой высоте по направлению к нам — это раз; два — я обнаружил, что не могу ступить и шагу.
— Не понял! — громко сказал я.
— Что именно? — спросил парсер. — Уточняю: параметры флуггера определить не могу, направление юго-восток, скорость…
— Да какой флуггер! — заорал я. — Что с… эй! Эй! Выплюнь!
Последняя фраза, донельзя глупая, была адресована, понятное дело, не парсеру.
Справа от меня обнаружился папоротникообразный объект. Его листья обнимали меня за талию, над шлемом болтались штук двадцать красненьких глазок на стебельках, а центральная часть ствола раскрылась сверху вниз зубастой пастью. И вот эта пасть заглотила мою правую ногу целиком.
— Выплюнь! Фу! — повторил я.
Папоротник не реагировал. Вот было бы интересно, если бы послушался!
— Зафиксирована кислотная атака поверхности, — сообщил скафандр. — Разновидность кислоты неизвестна. Агрессивность ее действия превосходит карборановую кислоту.
— Чего?! — соображал я по-прежнему небыстро.
— Зафиксирован резкий скачок температуры. Зафиксировано введение неизвестного катализатора. Возможно, пентафторид сурьмы. При сохранении темпов атаки, каталитическое проплавление скафандра произойдет через четыреста семь секунд.
Я принялся сражаться. Еще не хватало быть сожранным какой-то реликтовой травой! И это после огненного ада над долиной домен!
Попытался потянуть на себя ногу, на пределе мощности сервоприводов. Папоротник проехал вслед за ногой полметра, на этом успехи кончились — пасть не разжалась ни на микрон.
Я принялся колотить по стволу свободной ногой — это была ошибка. Листья шустро подсекли ее, и я упал, а настырная тварь навалилась сверху. Я стал рвать листья, которые опутывали меня все плотнее. Их зеленоватая плоть поддавалась плохо, как упаковочный пластик. Тогда я выхватил пистолет, приставил к стволу и выстрелил раз десять.
