Почему, собственно, в самолете на обратном пути из Португалии мысли мои обратились к этой неудавшейся затее и я принялся грезить о тихоокеанской флоре и фауне? Вероятно, это было предчувствие, потому что несколько месяцев спустя я получил письмо из Японии. Вскрывая его, я не рассчитывал на интересные новости, но оказалось, что профессор Сасаки привлек к своему проекту внимание многих коллег из университетов Токио и Нагои, и они сформировали Японский комитет по использованию батискафа. Одна из крупнейших газет Японии, «Асахи Симбун», предоставила в распоряжение Комитета несколько миллионов иен для финансирования экспедиции. «Нам остается только,— писал профессор Сасаки,— разработать план работ и сделать все необходимое для того, чтобы экспедиция состоялась в 1958 году».
После этого между Тулоном и Токио установилась регулярная переписка. Опускаю детали, относящиеся непосредственно к организации экспедиции. Если при подготовке нашего португальского похода я имел возможность слетать в Лиссабон и урегулировать все вопросы на месте, то на этот раз даже в краткосрочной командировке в Токио мне было отказано за недостатком средств.
Таким образом, на 1957 год у нас была двойная задача: выполнить намеченную программу погружений и одновременно, ввиду предстоящей японской экспедиции, ускорить оснащение «ФНРС-ІІІ» научным оборудованием. С помощью господина Бруарделя, специалиста из Института океанографии, мы оборудовали батискаф батометрами — приборами для взятия проб забортной воды. У профессора Пиккара при создании «Триеста» была идея использовать для этой цели стальную трубку, проходящую внутрь сферы, мы же решили использовать плексигласовые батометры, расположив их на корпусе, поплавка; управлялись они с помощью дистанционного электромагнитного устройства. Конструкция оказалась удачной и в дальнейшем не доставляла нам никаких хлопот.
А вот устройство для непрерывной регистрации давления, температуры и прочих параметров, разработанное Бруарделем, оказалось слишком громоздким — словно в отместку за удачную конструкцию батометров. Оно состояло из 16-миллиметровой кинокамеры, помещенной в вершине конического светонепроницаемого кожуха — блензы и нацеленной на шкалы приборов и циферблат часов. В конце концов решение этой проблемы нашел бывший участник полярных экспедиций господин Мартэн — физик, прошедший конкурс на замещение должности руководителя лаборатории батискафа. Конкурс этот был объявлен ФНРС, когда стало ясно, что из простого наблюдательного пункта батискаф превращается в настоящую научную лабораторию. Для регистрации показаний измерительных приборов Мартэн приобрел электронный потенциограф, который линиями разных цветов вычерчивал на ленте кривые измерений шести параметров одновременно. Установка этого аппарата, более компактного, чем камера Бруарделя, доставила немало хлопот девиаторам тулонской базы: дело в том, что потенциограф создавал сильное магнитное поле, искажавшее показания бортового компаса. Чтобы уничтожить девиацию, компас, пришлось установить в шахте, и пилот батискафа должен был следить за его показаниями через иллюминатор, что было довольно неудобно.
