Тот же автор считает, что у глубоководных животных люминесценция может выполнять и функцию полового сигнала. Подобно тому как птицы, живущие в джунглях, имеют исключительно яркое оперенье и наделены способностью издавать пронзительные крики, которые помогают им находить друг друга в глубине тропических лесов, морские животные — по крайней мере некоторые из них — испускают свет (это может быть и ровное свечение, и отдельные вспышки) с единственной целью отыскивать себе подобных на больших глубинах в период размножения.
Вопрос об устройстве глаза обитателей больших глубин тянет за собой и еще один вопрос, который не может не возникнуть у наблюдателей, находящихся на борту батискафа. А что если существуют животные, которые, в силу особой чувствительности сетчатки, избегают слишком сильного света наших прожекторов? Такое предположение кажется небезосновательным. Впервые оно пришло мне в голову еще во время первых погружений в Средиземном море; и если оно справедливо, необходимо разработать методы наблюдения в темноте, чтобы не распугивать таких животных.
Ученые, приглашенные участвовать в первых погружениях «ФНРС-ІІІ» в Средиземном море, быстро поняли, какую большую пользу можно извлечь из подобного аппарата, если оборудовать его надлежащим образом. Они не скупились на похвалы, но на меня сыпались и критические замечания. Надо, впрочем, признать, что в то время наше оборудование было чрезвычайно примитивным. Мы располагали двумя фотоаппаратами, предоставленными нам Национальным географическим обществом США; над их усовершенствованием неустанно трудился профессор Эджертон из Массачусетского технологического института в Бостоне. Имелись у нас и термометрические датчики, которые фактически являлись частью навигационного оборудования батискафа. Они позволяли нам сопоставлять температур бензина и морской воды, но для океанографических исследований пользы от них было мало, так как они были недостаточно точны.
В тот первый год эксплуатации батискафа сопровождавшие меня ученые были вынуждены ограничиться простыми визуальными наблюдениями. Пристроившись возле иллюминатора, они, так сказать, привыкали к новому орудию своего труда. В общей сложности на протяжении второй половины 1954 года и всего 1955 года мы совершили около двадцати погружений.
Эти погружения осуществлялись в районе Тулона; глубины там не превышали 2000 метров, но рельеф дна был весьма разнообразным — равнины, плато, большие каньоны, изучением которых мы и занимались во время первых «преднаучных» разведывательных экспедиций.
