— Не совсем, — не соглашается Густав. — Полиция попросит этого ночного приятеля описать квартиру, в которой мы пили. Даже предполагая, что он до этого не был ни разу ни у меня, ни у Билла, и то, что он был пьян в стельку, мы не можем быть уверенными, что он не припомнит какую-нибудь деталь интерьера, ну например, голубые шторы, и это заставит полицию предположить, что пили мы вовсе не в квартире Билла. Что ты поделаешь с такой ситуацией? Ты не сумеешь убедить читателя, что я оборудовал свою квартиру точь в точь на манер квартиры Билла. Это было бы крайне сложно, да и полиция сразу же обратила бы внимание на такое сходство.
— Я предвидел это, — с гордостью заявляю я. — В тот момент, когда ты введешь приятеля в свою квартиру (а вроде бы в квартиру Билла), ты вдруг обнаружишь, что пробки перегорели. Будете выпивать при свечке, приятель не заметит ничего кроме части стола, бутылок и рюмок, которые будут скрашивать вам ночь. В темноте все квартиры похожи одна на другую.
— Достаточно будет того, что приятель опишет свечку, подсвечник, скатерть на столе. Полиция отправится на квартиру Билла и обнаружит, что там ничего подобного нет, зато в моей квартире все это легко отыщется.
— Ты не прав, — заявляю я. — Все это отыщется именно у Билла. Еще накануне ты привезешь к себе из кухоньки Билла все эти мелочи. А утром возвратишь туда пустые бутылки, покрытую пятнами скатерть и огарок свечи. А при оказии устроишь в его квартире короткое замыкание, так чтобы Билл вернувшись обнаружил выбитые пробки. Все — просто!
Густав надолго задумывается, затем его толстощекая физиономия светлеет.
— Но ведь это… идеальное преступление, — восклицает он в восторге.
— Других и не совершаем, — с гордостью заявляю я.
— Но в таком случае, как детектив сумеет потом распутать все это? — снова огорчается Густав.
— Это уже твое дело. Ведь это ты пишешь повесть, а не я. Налей мне еще глоток, — говорю я и протягиваю руку с пустым стаканчиком.
— Остатки сладки, — объявляет Густав, наливая. — А что бы ты сказал, если убийца потеряет в квартире тетки шнурки от обуви?
— Жаль, что не брюки, — отзываюсь я. — Ты что держишь читателей за идиотов?
— Ну тогда по-другому. Детектив подает ему кофту, якобы снятую с трупа тетки, и спрашивает, чем эта кофта пахнет. Убийца скажет «газом», еще до того, как ему сообщат, что тетка погибла от газа. Таким образом он выдаст себя, потому что детектив позаимствовал эту кофту у соседки и пахнет она духами «Калифорнийские маки». Неплохо, а?
