Курчаев кланяется.
Я уверена, что любит. Не теряйте надежды. Мало ли какие сюрпризы бывают.
Курчаев. Во всяком другом случае я мог бы…
Мамаева. А здесь что же?
Курчаев. Софья Игнатьевна заявляет такие требования…
Мамаева. Какие?
Курчаев. Я никак не мог ожидать этого. Притом же это несовместно с моею службой.
Мамаева. Что несовместно?
Курчаев. Я и воспитанием не приготовлен…
Мамаева. Я вас не понимаю.
Курчаев. Софья Игнатьевна ищет для племянницы…
Мамаева. Ну?
Курчаев. Мог ли я этого ожидать? это так редко бывает…
Мамаева. Что, что?
Курчаев. Я никогда и не слыхивал…
Мамаева. Да объяснитесь хорошенько.
Курчаев. Она ищет добродетельного человека.
Мамаева. Ну, так что ж?
Курчаев. Я никаких добродетелей не имею.
Мамаева. Как никаких? Что же, в вас только пороки?
Курчаев. Я и пороков не имею, я просто обыкновенный человек. Это странно искать добродетельного человека. Ну, не будь Глумова, где бы она взяла? во всей Москве только он один и есть. И чудеса с ним бывают, и видения он видит. Ну, позвольте вас спросить, как же можно этого требовать от всякого?
Мамаева. Погодите, погодите! Может быть, это еще и лучше не иметь добродетелей, но не иметь и пороков.
Входит из сада Машенька.
Явление шестое
Мамаева, Курчаев, Машенька, потом Турусина, Мамаев и Крутицкий.
Мамаева. Поздравляю вас! Вы с каждым днем все больше расцветаете. Очень рада вашему счастию.
Машенька. В господине Глумове так много хороших качеств, что мне становится страшно, я не считаю себя достойною такого мужа.
Мамаева. Где же и искать добродетелей, как не в вашем доме? Вы можете пользоваться и наставлением и примером от вашей тетушки.
Машенька. Я ей очень благодарна! Добродетельной быть действительно очень недурно, но из всех добродетелей я могу похвалиться только одною: послушанием.
Входят Турусина, Мамаев и Крутицкий.
Мамаев (Крутицкому). В принципе я с вами согласен, но в подробностях нет.
Крутицкий. Да почему же?
Мамаев. Зачем непременно трагедия, отчего не комедия?
Крутицкий. А затем, что комедия изображает низкое, а трагедия высокое, а нам высокое-то и нужно.
Мамаев. Да, но позвольте! Рассмотрим этот предмет со всех сторон.
Отходят в глубину.
Турусина (Мамаевой). У нас теперь принято не верить ничему, это в моде; только и слышишь, зачем вы пускаете к себе Манефу, она обманщица. Вот бы я и пригласила господ неверующих посмотреть, какая она обманщица. Я очень рада за нее, она теперь войдет в моду, получит большую практику. И мне Москва должна быть благодарна, что я нашла такую женщину, я этим много для Москвы сделала.
