Глумов. Я, дядюшка, не понимаю.
Мамаев. Не понимаешь, так слушай, учись! Слава богу, тебе есть у кого поучиться. Женщины не прощают тому, кто не замечает их красоты.
Глумов. Да, да, да! Скажите! Из ума вон!
Мамаев. То-то же, братец! Хоть ты и седьмая вода на киселе, а все-таки родственник; имеешь больше свободы, чем просто знакомый; можешь иногда, как будто по забывчивости, лишний раз ручку поцеловать, ну, там глазами что-нибудь. Я думаю, умеешь?
Глумов. Не умею.
Мамаев. Экий ты, братец! Ну, вот так. (Заводит глаза кверху.)
Глумов. Полноте, что вы! Как это можно!
Мамаев. Ну, да ты перед зеркалом хорошенько поучись. Ну, иногда вздохни с томным видом. Все это немножко щекочет их самолюбие!
Глумов. Покорнейше вас благодарю
Мамаев. Да и для меня-то покойнее. Пойми, пойми!
Глумов. Опять не понимаю.
Мамаев. Она женщина темперамента сангвинического, голова у ней горячая, очень легко может увлечься каким-нибудь франтом, черт его знает что за механик попадется, может быть, совсем каторжный. В этих прихвостнях Бога нет. Вот оно куда пошло! А тут, понимаешь ты, не угодно ли вам, мол, свой, испытанный человек. И волки сыты, и овцы целы… Ха, ха, ха! Понял?
Глумов. Ума, ума у вас, дядюшка!
Мамаев. Надеюсь.
Глумов. А вот еще обстоятельство! Чтоб со стороны не подумали чего дурного, ведь люди злы, вы меня познакомьте с Турусиной. Там уж я открыто буду ухаживать за племянницей, даже, пожалуй, для вас, если вам угодно, посватаюсь. Вот уж тогда действительно будут и волки сыты, и овцы целы.
Мамаев. Вот, вот, вот! Дело, дело!
Глумов. Клеопатре Львовне мы, разумеется, не скажем про Турусину ни слова. Не то что ревность, а, знаете, есть такое женское чувство.
Мамаев. Кому ты говоришь! Знаю, знаю. Ни-ни-ни! и заикаться не надо.
Глумов. Когда же мы к Турусиной?
Мамаев. Завтра вечером. Ну, теперь ты знаешь, что делать тебе?
Глумов. Что делать? Удивляться уму вашему.
Входят Мамаева и Городулин.
Явление девятое
Мамаев, Глумов, Мамаева и Городулин.
Городулин (Мамаевой тихо). Через две недели он будет определен.
Мамаева. Через две недели я вас поцелую.
Мамаев. А, Иван Иваныч! Я к вам заезжал сегодня, я хотел дать вам совет по клубному делу.
Городулин. Извините, Нил Федосеич, некогда. (Подает руку Глумову.) До свиданья.
Мамаев. Так поедемте вместе, я вам дорогой. Мне в сенат нужно.
Уходят.
Явление десятое
Мамаева и Глумов.
Мамаева (садится на кресло). Целуйте ручку, ваше дело улажено.
Глумов. Я вас не просил.
Мамаева. Нужды нет, я сама догадалась.
