Он прижимал меня к себе, одной рукой поддерживая под затылок, другой – обнимая за талию, покрывая жгучими поцелуями мою шею, грудь, ноющие точки моих сосков.
О Боже…
Он шептал мне что-то на языке, который я не понимала, но это не имело значения; некоторые языки воспринимаются через кожу, не разумом.
Если само существование в виде джинна напоминало бесконечный оргазм, вы можете представить, насколько лучше становилось, когда приближался настоящий оргазм. Я поняла, как прекратить левитацию, и мы упали вниз с тяжелым, вибрирующим звуком так, что затрещала кровать.
Начало было отличным.
А на пятый день моей новой жизни состоялась чудесная заупокойная служба. Ну хорошо, не совсем так – для службы нужно тело, предпочтительнее в открытом гробу, но огонь не оставил достаточно крупного фрагмента тела для того, чтобы что-то восстановить. Ассоциация Хранителей была слишком осторожна, отказавшись проводить церемонию в здании ООН – в офисных помещениях – она арендовала большой красивый банкетный зал в «Драк-отеле», и разослала приглашение трем или четырем сотням Хранителей. Я услышала об этом от Дэвида, который узнал о церемонии через какие-то потаенные каналы, имеющиеся у джиннов в нашем мире.
– …но ты не пойдешь, – закончил он, когда мы готовили кофе. Некоторые привычки не исчезают даже после смерти. Кофе. Секс. Алкоголь. Черт, если бы я курила, полагаю, что продолжала бы затягиваться и интересоваться ценой на сигареты.
Я размешала сливки в своем кофе. Дэвид к сливкам относился неодобрительно, это было видно по хмурому взгляду и складке между бровями.
– Я не иду? – я повторила это спокойно, но его внимание немедленно сместилось с моего бедного кофе на то, что я произнесла.
– Нет, – ответил он, – и мы не будем об этом спорить, хорошо? – Его брови приподнялись, но потом лоб вновь разгладился.
– Конечно, нет, – улыбнулась я, и мое дыхание вызвало легкую рябь на поверхности кофе.
Мы сидели на кровати, сложив ноги по-турецки, задрапировав все чувствительные места простынями, больше из благоразумия – кофе был горячий – чем из скромности.
– Между прочим, это классическая ошибка мужчин.
– Что, прости?
– Считать, что если ты спишь со мной, то можешь указывать, что мне делать.
Его брови были достаточно красноречивы. Они поднялись вновь, едва не смыкаясь в одну линию.
– Я этого не делал.
– Делал.
– Ты имеешь в виду, спал с тобой? Тогда да. Это факт.
– А потом решил, что можешь распоряжаться мной по своему усмотрению.
