— Андрей? — взволнованно говорит она.
— Нет, это Питер. Я звоню из его квартиры.
— Он с тобой?
— Нет. — Я поворачиваюсь в разные стороны, глядя в окно; почти прямо подо мной колышутся верхушки деревьев. — Думаю, он съехал.
— То есть как это — съехал?
— Его одежды здесь почти нет. Андрей оставил пару костюмов и рубашек; наверное, думал, что, возможно, вернется, но в последнее время он тут не живет.
— Но на охране сказали, что кто-то постоянно приходит и уходит.
— Но не Андрей. В квартире бардак. Похоже, кучка подростков пользовались ею для буйной вечеринки. Они оставили после себя по всей комнате журналы, включая порно для геев. Кто бы это ни был, у них есть ключи Андрея и код сигнализации. Есть идеи на этот счет?
— Никаких, — отвечает Катя разбитым голосом. — И что ты собираешься делать теперь?
— Подожду здесь. Поговорю с тем, кто появится. Посмотрю, смогу ли я найти ниточку к Андрею или выяснить, почему он мог уйти.
— Ты уверен, что это не опасно?
— Я уже ни в чем не уверен, — отвечаю я, подавляя желание напомнить ей, что именно она просила меня заняться этим делом. — Но я буду осторожен. Теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала.
— Ты будешь осторожен? Что это значит?
— Это значит, что я здесь, а ты нет, и я был бы тебе благодарен, если бы ты меня сейчас не перебивала.
Тишина.
— Мне нет никакого смысла ехать домой, не найдя ответов на все вопросы, — добавляю я, стараясь смягчить свою отповедь.
— Я очень напугана, Питер, — тоненьким голоском говорит Катя. — Андрей исчез, ты там один…
Я бы очень хотел успокоить ее, рассмеяться, как я сделал, когда мы перевернулись в машине Андрея, но похоже, сил на это у меня уже нет.
— Со мной все будет хорошо, — просто говорю я. — Нет никаких причин для беспокойства.
— Что я должна сделать?
— Поговори с Уильямом. Надави на него, пусть он объяснит, почему уволил Андрея. Должна быть какая-то связь между увольнением Андрея и его исчезновением.
— Я постараюсь связаться с ним, — покорно отвечает она. — Предполагается, что сейчас он находится в Париже на аукционе произведений искусства, но я подозреваю, что на самом деле он проводит переговоры с голландцами. Что еще?
— И попробуй снова поговорить со своей мамой, — прошу я, предчувствуя негативную реакцию.
— Это пустая трата времени, — напряженно говорит Катя. — Я годами пыталась убедить ее рассказать мне хоть что-нибудь. И пока мне это не удавалось.
— Но ты попробуешь?
— Да. Это все?
— Это все. Перезвони мне по этому номеру, когда сможешь.
