— Давай сначала выждем и посмотрим, что происходит, — отвечаю я из-под стола. — Нет смысла просить об одолжении там, где это может не понадобиться. Катя никогда ничего не делает, не потребовав услугу за услугу.
— Люблю таких женщин. — Теннис сжимает ладони и вздыхает, в то время как я выныриваю из-под стола с мячом в руке. — Похоже, один из наших парней не удосужился сообщить мне об обломе с Терндейлом, так что придется устроить ему еще один — со мной. Ты хочешь, чтобы я попросил ребят в Токио пересмотреть наше положение по корпоративным бумагам?
— Пожалуй, я лучше сам сначала с ними поговорю. Скажем, в девять. Ты не против организовать нам встречу?
— Где ты будешь в это время?
— Здесь.
— Что так?
— Я завтра улетаю, так что собираюсь ночевать в Гарвардском клубе.
— Куда ты летишь?
— Во Франкфурт.
— А потом куда?
— В Хельсинки и в Лондон, а вечером в пятницу — обратно домой.
— Ты ведь только что вернулся из Торонто, — укоряюще замечает Теннис.
— И что с того?
— Так какого черта ты устраиваешь гастроли для оркестра? Сколько у нас клиентов в Хельсинки?
— Трое.
— И сколько из них не побираются?
— Один. Их нужно игнорировать?
Теннис что-то бормочет себе под нос.
— Только не начинай говорить на идиш, — прошу я, чувствуя, как тупая боль ноет у меня в висках. — Пожалуйста.
— Половину своего времени ты проводишь за границей, а вторую половину — ночуя в гостиницах. Почему? Что у тебя дома не так?
— Все плохо, — говорю я, глядя в окно на Бэттери-парк. Далеко внизу блестящие зеленые листья на верхушках деревьев отражают лучи утреннего солнца, а легкий ветерок создает иллюзию ряби на воде. Очередь из потеющих туристов, ожидающих паром, вполовину меньше, чем две недели назад — значит, сезон скоро закончится. Отложив поролоновый мяч, я снимаю с запястья часы и начинаю играть металлическим браслетом.
— Просто плохо, — уточняет Теннис, — или настолько плохо, что каждая клетка твоего тела взрывается со скоростью света?
— Скорее последнее, — отвечаю я.
— Хочешь совет?
Мы с Теннисом дружим уже очень давно, но я всегда старался не посвящать коллег в свои личные проблемы.
— Я хочу, чтобы ты, мать твою, не лез не в свои дела.
— Скажи ей, что ты сожалеешь.
— Сколько лет ты уже учишься на раввина? Десять? И это все, что ты можешь посоветовать? Сказать ей, что мне жаль?
— Я женат уже тридцать лет. Последуй моему совету. Скажи ей, что тебе жаль, дай ей выпустить пар, потом снова скажи, что тебе жаль, дай ей еще немного выпустить пар, и продолжай так, пока дело не закончится постелью. Не забывай часто кивать, пока она говорит, и повторять что-то вроде «Как тебе, наверное, было тяжело!»
