— Что случилось, приятель? — это был отец.
— Ничего, я просто захотел попить, — ответил Шен.
— Захотел попить, — засмеялся отец. — Ты делаешь это очень странно.
— Я всегда так пью.
Было ли в нем что-то необычное? Заподозрил ли что-то отец?
— Почему бы тебе не выпить еще? — спросил отец, указывая на сумку. — Кроме того, не таскать же нам это с собой все время.
Пожав плечами, он открыл еще одну банку. Подождав, пока осядет пена, он стал пить. Напиток был теплый, и он чувствовал его шипение. Червь извивался в его животе. Он был еще жив!
— Что случилось?
— А…
— Ты еще не насадил приманку.
Его волновала только приманка. Он почувствовал облегчение и глубоко вздохнул.
— Я немного передохнул.
Мартин Лоуренс засмеялся. Это был саркастический, колючий смех.
— Ты хочешь, чтобы я насадил за тебя червя на крючок? — Он усмехнулся и погладил его волосы. — Я вижу, ты еще не привык к этому.
Он взял удочку Шена.
— Я сделаю это, но в последний раз. В другой раз на рыбалке ты должен будешь делать это сам.
— Все в порядке, папа, — сказал Шен, забирая удочку. — Я могу сам насадить червя.
Отец взглянул на него, как показалось Шену, с жалостью.
— Честно, — добавил он, доставая нового червя. — Ничего страшного, — заметил он.
Он подождал, пока отец вернется к берегу. По небу ползли облака. Белые, мягкие, изорванные клочья дыма на светлом, голубом небе. Одно облако растворялось, словно внезапный порыв ветра беспощадно рвал его в клочья. Яркое солнце высоко стояло в небе. Он провел по лбу рукой с извивающимся червем, вытирая капли пота, весь день выступавшие на нем. Сырой червячий запах проник в ноздри.
Он больше не думал об умирающей твари, ползающей в его животе. Каким-то образом, он не понимал каким, червяк утолил его голод. Он не был сыт, но знал, что, съев живое существо, сделал что-то со своим голодом. Он признавал, что это возбуждало его.
Он сел на круглый камень и почувствовал, как джинсы промокают. Это не беспокоило его. Он уже давно промок, как отец и Брайан, от окружавшей их сырости. Даже в ливень они не прятались под крышей. Они стояли, словно им было наплевать. Они знали, что это скоро кончится, и нечего беспокоиться об укрытии. Это было, когда отец и Брайан поймали первую рыбу.
Червяк извивался в руке, не зная об уготованной ему участи. Он проколол крючком конец червя. Коричневая мутная слизь стала сочиться из него. Шен оскалился, обнажив зубы. Он глубже вонзил крючок в корчащееся тело. Червяк молча извивался.
