В Аниной комнате пахло табаком ещё сильнее, окно было распахнуто настежь, а у стены, рядом с клеткой её любимых Снежинки и Кнопочки, стояли две незнакомые бабки.
— У нас нечего красть! — закричала Аня, озираясь по сторонам в поисках швабры или скалки, которой можно отбиваться от чужачек. В том, что они — воровки, она не сомневалась. Родители предупреждали, что, прежде чем открыть дверь в квартиру, надо внимательно оглядеться по сторонам: не притаился ли поблизости кто посторонний? Но вот что делать, если посторонние уже оказались в квартире, они сказать забыли.
— Есть чего у вас брать, — сказала одна из бабок. — Еда. Здесь пахнет едой.
— Вы голодные, что ли? — растерялась Аня. — Вы давно не ели?
— Очень давно! — ответила вторая. Они действительно ничего не ели уже около двух часов: ровно с момента превращения, а для крыс это довольно большой срок.
— А зачем влезать в чужую квартиру? Попросили бы на улице, чтобы вам дали еды, — стараясь держать в поле зрения обеих старух разом, спросила Аня.
— Мы не влезали, — с раздражением ответили ей, — мы вылезли. Просто мы теперь не помещаемся туда, где наша еда.
Бабульки не выглядели опасно — скорее жалко. Наверное, пенсию не платят да ещё из дому выгнали. К тому же им, должно быть, тяжело стоять на ногах, вот они и держатся руками за стенку и только поводят головами влево-вправо, как будто принюхиваясь.
Аня осторожно подошла к ним поближе и тут только заметила, что клетка Кнопочки и Снежинки пуста.
— Где мои крысы? — закричала девочка так, что старухи синхронно согнулись пополам и прижали руки к ушам: у крыс, даже обращённых в людей, очень тонкий слух, и излишний шум их пугает.
— Не пищи так громко, — попросила бабка, стоявшая чуть поближе к девочке. — Мы твои крысы.
В первый же день знакомства Аня поняла, что Снежинка и Кнопочка — необыкновенно умные создания, уж куда умнее её самой, и была бы у них возможность говорить, они бы доказали это. В свою очередь крысы и сами давно хотели поболтать со своей хозяйкой, и вот наконец у них это получилось. Сидя на кухне и уплетая за обе щёки обед (Аня разогрела себе суп, а своим крыскам насыпала в тарелки овсяных хлопьев пополам с гречневой крупой), старухи старательно припоминали то, что знали и видели только они трое: как Аня, вместо того чтобы готовиться к урокам, читала «книжку для взрослых», как она, думая, что её никто не видит, изображала перед зеркалом попзвезду, как она красилась маминой косметикой, ну и так далее.
